Для командного состава — были построены несколько уютных двухэтажных домиков, финский проект, легких. Холодно здесь почти не бывает. Для каждого из инструкторов — небольшая, но уютная двух или трехкомнатная квартирка, считай, в курортном месте.
Для обстоятельного разговора — судья попросил показать домики для инструкторского состава. Они вместе поднялись в комнату Бека, судья прошелся по комнатам, постучал по стенам, обстоятельно расспросил супругу, как здесь живется. Одобрительно похлопал по встроенной кухонной мойке.
— Хорошо построили — сказал судья, неспешно присаживаясь на поданный ему стул — мебель тоже в комплекте идет?
— Да, выбили фонды. Сделали, чтобы не стыдно было, эти домики — по новому, комсомольскому проекту идут.
Судья кивнул.
— Забора о человеке прежде всего. Что-то мы забывать об этом стали. Тратим деньги… ракеты всякие покупаем. Но нет. Афганистан показал простую и жестокую истину: если есть люди, готовые умереть, просто люди — то с этим ничего сделать невозможно. Невозможно.
Судья достал янтарные, старые четки. Бек ничего не ответил, потому что не знал, что ответить.
— Как вы считаете, ваша работа по созданию учебного центра специального назначения закончена?
За то время, пока Бек строил центр — выбивал фонды, договаривался со строителями, мотался в Казахстан и Узбекистан, договаривался с начальниками колоний о том, чтобы прислали зэков — он стал хитрым как змий в бюрократических вопросах. От правильного разговора зависело очень многое — дальнейшее выделение фондов, например…
— Как сказать, товарищ Гасанов. Первую очередь мы сдали, здесь основные вложения завершены. Но… есть много чего можно еще сделать, планы имеются. Американцы создали новый род войск, мы не имеем права отставать от них.
Судья неспешно перебирал четки.
— Я… — неспешно начал он, истинно неспешно и внушительно, как только может говорить восточный человек — удовлетворен увиденным, товарищ Бексултанов… полковник Бексултанов.
— Подполковник, товарищ Гасанов — поправил Бек.
Из-за того, что председатель ПГУ КГБ не имел никакого воинского звания — у офицеров это вызывало затруднения при обращении к нему. Посвященные — обращались к нему «товарищ генерал-майор юстиции».
— Полковник.
— Служу Советскому Союзу!
— Я в этом и не сомневаюсь… пальцы судьи продолжали перебирать янтарные голыши — но служить можно по-разному. Вы заметили, что я задал вопрос немного по-другому — не сделана ли вся работа, а сделана ли вами работа на своем месте. Вам не кажется, что вы… несколько исчерпали себя на этом месте?