Нет, нечисто что-то, нечисто…
Автобус медленно пробирался по запруженным людьми улицам южной части города, направляясь к автобусной станции и стоянке такси. Беспилотный аппарат следовал за ним как привязанный, он шел на минимальной скорости — но автобус и вовсе продвигался вперед со скоростью пешехода, отчего аппарат был вынужден выписывать огромные круги — восьмерки в воздухе, чтобы постоянно держать автобус под контролем…
— Сколько еще времени аппарат продержится в воздухе?
— Смена через три часа — ответил оператор КГБшнику, он не знал его звания и не мог обращаться по званию — в крайнем случае, поднимем еще один самолет и еще один ретранслятор, вот и все…
— Он остановился — констатировал оператор в центре Экран.
— Автобус остановился. Контролируем — раздался голос офицера управления с Ан-12РТ, позывной Купол-два.
— Купол-два, это Экран, внимание на картинку.
— Есть.
Из автобуса выходили люди. Почти одинаковые, с сумками, с баулами. В правом верхнем углу экрана бежали цифры — отсчет оперативного времени…
Кандагар, Афганистан
12 июня 1988 года
— Бебахшид! Бебахшид![15]
Афганец, толкнувший его у автобуса, отскочил в сторону, приложил руку к груди.
Джекоб Шифт молча отступил в сторону, машинально проверил, остался ли в нагрудных карманах паспорт с деньгами. Его предупреждали, что на Востоке полно карманников.
Паспорт был на месте. Деньги — тоже.
Таскаться с сумками по городу было неудобно, но делать было нечего, он не собирался заселяться в отель здесь. Ему надо было просто оставить здесь несколько меток, остальным займутся другие.
На улицах, несмотря на очень серьезные разрушения, было шумно и оживленно. Стояли самосвалы, старые, афганские и новые советские Зилы, афганцы работали — у кого-то автомат за спиной, кобура с пистолетом — но тоже работали, где-то разбирали, где-то строили, где-то работали с песней, где-то без — но работали. Торговали дуканы — базар был за городом, основные покупки делали там, а тут покупали покушать. Шифту пришло в голову, что это сильно отличается от того, что он увидел в Карачи — разгромленный, озлобленный город. Он вдруг понял, чего он не увидел в Карачи — работы. В Карачи никто не работал, не пытался ничего восстановить. Как будто город этот был — не их.
Несколько раз проверившись — за ним никто не следил — он вышел к площади пушек — она чудом не пострадала при бомбардировках и боях, ее охраняли обе стороны. Рядом была барахолка — шумное, тесное место, которое по преданиям работало даже во время боевых действий. Вдохнув воздуха, как пловец перед прыжком в воду — Джекоб Шифт нырнул в толпу.