- Как Вы можете знать? И с чего Вы взяли, что у Вас дочка?
- А с того, что я мать! – гордо ответила баба Нюра.
Муж ее поддержал. Он всегда поддерживал властную, но любящую жену. Свято веря в ее несомненную и постоянную правоту.
Врачи отступились. И родилась здоровая, некрикливая девочка. Внешне похожая на мать, а покладистым, неконфликтным характером и математическим складом ума – в отца.
Годы выбелили волосы бабы Нюры, исчертили морщинами лицо, пригасили остроту зрения, но не сгорбили, к земле не пригнули. Даже рослый Марк на ее фоне не казался таким уж высоким, а палку баба Нюра взяла в руки всего с пол года назад, и то на всякий случай, для страховки.
Схоронив сначала мужа, а потом и дочь, баба Нюра решила сдавать одну из комнат своей двушки. Все-таки не так скучно, живая душа под боком. Но ей не везло с постояльцами. «Глупостей и беспорядков» женщина не терпела, любила покомандовать и до всего имела интерес.
Первый жилец бабы Нюры – кавказец Анор – вылетел из квартиры в обнимку с пожитками недели через три после поселения. Приходил Анор поздно, иногда с приятелями, иногда с «дамой», правда, вели себя гости тихо-чинно. Посуду своевременно не мыл, стульчак в туалете за собой не опускал. В общем, баба Нюра сначала его предупредила по-хорошему, а после и вовсе выставила, не посчиталась с тем что Анор заместо запрашиваемых пятисот долларов пытался заплатить восемьсот. За беспокойство.
Вторую жиличку бабе Нюре присоветовала соседка с первого подъезда. Скромная, несколько мрачноватая молодая женщина бабе Нюре понравилась. Гостей не водила, за собой убирала, посуду намывала до блеска, с бабой Нюрой держалась почтительно и скромно. Но вскоре баба Нюра начала скучать. Жиличка мышкой проскальзывала в свою комнату и носу оттуда не казала. Бабе Нюре хотелось посидеть на кухне и за чашкой крепкого чая поговорить за жизнь, про цены, про соседей, про правительство.
Как-то в воскресное утро баба Нюра, выйдя из церкви после службы, заметила группку женщин в одинаковых темных платках, раздающих прихожанам тоненькие синенькие брошюрки.
- Ах, вы, сектантки! А ну, быстро отсюда, я сейчас батюшку позову! – набросилась на них старушка, шедшая позади бабы Нюры.
Женщины смолчали, но не ушли, продолжая предлагать брошюрки проходящим мимо. Одна протянула книжицу бабе Нюре. «Единый Бог наш Иисус» прочитала та на обложке, но в руки брошюрку не взяла. Сердитая старушка, кричавшая на «сектанток», торопливо вернулась в церковь. Очевидно за подмогой.
Баба Нюра, сгоравшая от любопытства, решила досмотреть чем кончиться и с невинным видом присела на ближайшую скамейку у церковной ограды. Прибыло подкрепление – пара крепких, мордатых парней лет под тридцать. Они спустились с крыльца и угрожающе придвинулись к «сектанткам». Те боязливо попятились, сбившись в тесную стайку.