- Ладно, уговорили! Давайте! – девушка растопырила ладошки.
Эдуард Евгеньевич мигом пристроился на подлокотнике ее широкого кресла и вынул бумажник.
- Пятьсот…сто…сто…еще две сотни…десять, десять, десять…и четыре, – отсчитал он купюры и мелочь.
- Спа-си-бо, - Эля сделала попытку подняться, но кадровик-администратор придержал ее.
- Эличка, мы с тобой так и не поговорили по душам, не посидели за кофейком. Может, сходим, выпьем по чашечке за нашу короткую, но яркую встречу?
- Мне домой надо, - девушка еще раз попыталась если не приподняться из кресла, то хоть отодвинуться от мужчины.
- Милая, сейчас одиннадцать утра. Ну что у тебя за срочность дома? Дети по лавкам?
- Братья у меня по лавкам, - под нос себе проворчала Васина.
- Жалко, Эличка, жалко, что ты уходишь, - продолжал Эдуард Евгеньевич, касаясь ее плеча. – Я уже тебе место другое присмотрел у нас. Более денежное, более достойное твоей красоты.
- Не судьба, - Электра с трудом уклонилась от его прикосновения.
- Ах, если бы ты знала как тяжело жить одному, без родной души, - не в тему сказал вдруг Эдуард Евгеньевич.
Сзади приоткрылась дверь, но ни Эля, пытавшаяся понять смысл последней фразы администратора, ни Эдуард Евгеньевич, возобновивший попытки сократить до минимума расстояние между ним и девушкой, не обратили на это ни какого внимания. Тем временем кто-то вошел в кабинет и встал у них за спинами.
- Ну хватит, - Электра потеряла остатки терпения и разозлилась. – Мне идти пора, и кофе я не хочу!
- Деточка, неужели тебе меня не жалко? - Эдуард Евгеньевич почти навалился на нее, обхватив за плечи.
- Пустите!
Котообразный ловелас Эдуард немедленно исполнил ее просьбу, но не по своей воле. С ужасом Эля наблюдала за тем, как недавний их гость – тот самый, славянской наружности – за ухо, как нашкодившего мальчишку, вытаскивает повизгивающего Эдуарда Евгеньевича из кресла, куда администратор все-таки не без труда ввернулся, и ведет к стулу у стены.
- Герман Владимирович! Ой-ой! Больно! – чуть не плакал Эдуард Евгеньевич от унижения.
- Девушка же сказала тебе, козе-ел старый, что не жела-ает кофе, - в голосе Германа Владимировича звучала укоризна.
В этот раз Электра в ступор не вошла и имела возможность рассмотреть Германа Владимировича повнимательней. Длинные до плеч черные волосы прихвачены резинкой в хвостик, узкое породистое лицо, высокие скулы, острый нос и подбородок, хищный изгиб тонких бледных губ, глаза будто подведены черной подводкой. Видный парень, но ощутимо опасный. Можно любоваться пантерой в клетке, но кому в здравом уме придет в голову лезть к ней обниматься?