— Не может быть! — воскликнул Владимир Ильич — Вы, вероятно, неправильно поняли польский текст телеграммы.
Но Надежда Константиновна подтвердила правильность перевода, сделанного Багоцким.
В. И. Ленин встал и произнес:
— Это конец II Интернационала. С сегодняшнего дня я перестаю быть социал-демократом и становлюсь коммунистом.
Прямой противоположностью позиции западных социал-демократов, изменивших делу рабочего класса, была линия большевиков — депутатов IV Государственной думы. Пятеро большевистских депутатов голосовали против военных кредитов. За это они были лишены статуса неприкосновенности и подверглись аресту и суду.
Узнав об аресте депутатов — большевиков Думы, В. И. Ленин писал: «Ужасная вещь. Правительство решило, видимо, мстить РСДР Фракции и не остановится ни перед чем. Надо ждать самого худшего, фальсификации документов, подлогов, подбрасыванья «улик», лжесвидетельства, суда с закрытыми дверями и т д и т д»
Депутаты-большевики Г И Петровский, А Е Бадаев, М К Муранов, Н. Р Шагов и Ф Н Самойлов по приговору суда были сосланы на вечное поселение в Туруханский край. Освободила их Февральская революция 1917 года.
В условиях войны стал невозможным созыв съезда партии. Отпал, естественно, и вопрос о конгрессе II Интернационала. Были закрыты границы между воюющими государствами, нарушились контакты с Россией. Австрийские власти стали настороженно относиться к русским, как к подданным страны, с которой Австро-Венгрия находилась в состоянии войны. Надо было переезжать в нейтральную страну.
По ложному доносу в квартире Ульяновых в Белом Дунайце был произведен обыск. Вот как описывает это событие Надежда Константиновна:
«7 августа к нам на дачу пришел поронинский жандармский вахмистр с понятым — местным крестьянином с ружьем — делать обыск. Чего искать — вахмистр хорошенько не знал, порылся в шкафу, нашел незаряженный браунинг, взял несколько тетрадок по аграрному вопросу с цифирью, предложил несколько незначащих вопросов. Понятой смущенно сидел на краешке стула и недоуменно осматривался, а вахмистр над ним издевался. Показывал на банку с клеем и уверял, что это бомба. Затем сказал, что на Владимира Ильича имеется донос и он должен был бы его арестовать, но так как завтра утром все равно придется везти его в Новый Тарг (ближайшее местечко, где были военные власти), то пусть лучше Владимир Ильич придет завтра сам к утреннему шестичасовому поезду»19.
В. И. Ленин понимал, какая опасность ему грозила. Он телеграфировал директору краковской полиции: «Здешняя полиция подозревает меня в шпионаже. Жил два года в Кракове, в Звежинце и 51 ул Любомирского. Лично давал сведения комиссару полиции в Звежинце. Я эмигрант, социал-демократ. Прошу телеграфировать Поронин и старосте Новый Тарг во избежание недоразумений».