- Безумцы... Они все тут были безумцами... – пробормотал Поттер, медленно пятясь, а затем, резко развернувшись, даже не пошел, а почти побежал прочь от места, где волей безымянного могущественного мага была пробита брешь в самой основе мироздания, ставшая незаживающей раной, дырой в абсолютное ничто.
Где обходя, а где перебираясь через длинные, глубокие рвы, чьи края были покрыты толстой коркой грязно-желтых солей, а на дне вперемешку валялись сломанные пики, смятые, как консервные банки, ржавые латы и кирасы, наполненные костями, словно погремушки, Гарри поднялся на возвышенность, и его глазам предстала удивительная картина.
На верху холма, подобно памятнику самому себе, стояла на коленях сплошь закованная в ребристую сталь, высокая, почти квадратная фигура, опершаяся обеими латными перчатками на рукоять необычного меча, наполовину ушедшего в землю. Подойдя почти вплотную, Гарри понял, почему она казалось квадратной: у воина была начисто срублена голова, и срез воротника погнутых от ударов, местами рассеченных доспехов до сих пор блестел, ничуть не тронутый ржавчиной.
Если смотреть сверху, становилось понятным странное расположение оврагов, которые Поттер преодолел по пути сюда. Они расходились от холма во все стороны, как лучи; кем бы ни был этот рыцарь, он, оказавшись один в кольце врагов, храбро принял бой и долго сдерживал их натиск, пока не встретил последний, смертельный удар.
Поттер с почтением поглядел на оружие, торчавшее из каменистой земли. У меча была двуручная рукоять, гарда в виде двух толстых полумесяцев и пара сдвоенных вилкой волнистых лезвий сизого цвета. Перед тем, как замереть в мертвой руке хозяина, он забрал немало вражеских жизней, распластав местность вокруг, как мясную нарезку.
Гарри коротко поклонился, отдавая дань уважения павшему воину, не дрогнувшему и не отступившему до самого конца, и стал спускаться по склону вниз. Вскоре гребень холма скрыл от его глаз останки неизвестного, а ещё через час юноша вступил в то, что раньше было городом.
Идя по узкой тропинке – все, что осталось от некогда широкой улицы, которая теперь была с обеих сторон завалена горами щебня, мимо торчащих, как гнилые зубы, почерневших обломков стен, Поттер повсюду натыкался на останки тех, кто раньше здесь жил. Обугленные, покрытые потрескавшейся коркой похожие на грубые манекены тела, большие и маленькие, замерли в различных позах, но все безликие головы были повернуты в одном направлении – туда, откуда пришла гибель. Выставленные в защитном жесте руки, пригнутые головы в тщетной попытке спрятаться...