— Да
вы что, охренели
совсем? — взвыл
Леша, которым
циничный Шварц
вытирал пыль
с джипа. — Что
за дела?
— Я
же сказал, чадушко, —
усмехнулся
Смолин. — Допрос
провокатора,
то бишь стукача
ментовского…
Ладно, не будем
тянуть кота
за яйца… Ты
зачем, выблядок,
меня Летягину
заложил? Во
сколько я катану
продаю, кому
и где…
— Я-то
тут при чем?
Врубель растрепал,
сам говорил,
у него опять
полон магазин
неизвестно
кого…
Высоко
над лесом стояла
полная беловато-желтая
луна, светло
было, хоть иголки
собирай, и Смолин
прекрасно
рассмотрел,
как забегали
глазки у Леши.
А что голос
предательски
дрожал, сразу
было слышно…
Смолин сказал,
все так же усмехаясь:
— Я
вообще-то не
против высшего
образования,
дело полезное…
но не всякому.
Вот мы трое,
здесь присутствующие,
высшим образованием
нисколечко
не отягощены
— и не мешает
как-то… А у тебя
диплом за душой
славного нашего
пединститута
— и все равно
дурак дураком… —
Он придвинулся
совсем близко
и продолжал
с неприкрытой
издевкой: —
Купился на
простейший
финт, придурок…
Проверка была
такая, понял?
Про катану я
говорил только
тебе, ясно? Тебе
одному. Я же не
идиот, чтобы
в нынешних
трудных условиях
трепать направо
и налево, что
буду толкать
холодняк в двух
шагах от областного
УВД… Ну, дошло
до тебя? Это
была подстава,
и ты купился,
а за тобой и
гражданин
майор, чтоб ему
сто лет подполковника
не видеть…
Одному тебе
я эту лажу преподнес.
Между прочим,
не было никакой
катаны, а была
обыкновенная
бутафорка из
«Каравеллы».
Иначе почему,
по-твоему, я
сейчас на свободе
хожу, а не юрсы
в СИЗО полирую
жопой?
— Да
я ничего…
— Ты
что, совсем
дурак? — брезгливо
поморщился
Смолин. — Тебе
русским языком
объясняют: вся
эта история
с катаной была
выдумана
исключительно,
чтобы тебя
проверить…
Или тебе в магазин
микрофонов
натолкали? Вот
уж чему в жизни
не поверю, у
нас Шантарск,
а не Чикаго и
даже не Москва.
Ну откуда у
Летягина микрофоны?
Смех один… Ну
что молчишь?
Хрюкни что-нибудь.
Попроси жизнь
молодую не
губить. Про
детишек малых
вякни, на жалость
бей… а впрочем,
откуда у тебя
детишки и законная
жена? Нету. А
все твои девки
тебя забудут
уже через сутки…
Он
присмотрелся.
Маевского самым
натуральным
образом колотила
крупная дрожь,
он молчал, только
таращился на
них с несказанным
ужасом. Только
теперь в полной
мере осознал,
надо полагать,
что оказался
в безлюдном
месте с тремя
субъектами,
как-то не замеченными
ни разу в слюнявом
гуманизме и
лишней доверчивости…
Вставши
рядом со Смолиным,
Глыба поводил
перед лицом
остолбеневшего
стукача выкидушкой
с узеньким
сверкающим
лезвием, напоминавшим
скорее шило,
поинтересовался
лениво: