И
все же это было
полное и законченное
фуфло. Ружьишки
эти — и многое
другое, огнестрел
и холодняк —
давненько уж
мастерили в
Испании, качественно
оформляя под
старину. Правда,
как честные
люди (хотя дело
тут наверняка
не в честности,
а в нежелании
напороться
на строгие
европейские
законы касаемо
торговли подделками
под видом
подлинников)
изготовители
эти мушкеты
за антикварные
и не выдавали,
продавали, как
искусные копии,
о чем и в прилагаемых
сертификатах
писали. И стоили
эти вещички
соответственно
— несоразмерно
с той ценой,
которую заломил
Врубель. Короче
говоря, нечто
вроде бутафорского
холодняка,
которым «Каравелла»
набита.
Самое
смешное: Врубель,
вполне может
оказаться, не
пытался сейчас
Смолина вульгарно
кинуть, а искренне
полагал, что
и впрямь имеет
дело с раритетом.
Очень может
быть. Не силен
наш Врубель
в старом оружии,
как и во многом
другом, зато
самомнения
выше крыши,
крутым знатоком
себя полагает.
Сколько уж раз
впаривали ему
подобное фуфло
за приличные
деньги… И как
давным-давно
известно, ему
просто бесполезно
объяснять
истинное положение
дел: ни за что
не поверит,
будет твердить,
что вещь старая,
уникальная,
и хают ее исключительно
ради того, чтобы
цены сбить…
Поэтому
Смолин, чтобы
не ввязываться
в совершенно
бесплодную
дискуссию,
старательно
изобразил на
лице самое
горестное
сожаление,
покачал головой:
— В
ближайший месяц
не потяну. С
деньгами засада,
все вбухал в
товар, а прихода
никакого…
— Ну
ладно, — Врубель
уложил «раритет»
на место, прикрыл
его брезентом
и вернулся к
столу. — Я тебе
чего звонил?
Есть серьезная
идея, Вася. Давай
по одной…
Он
расплескал
по стопкам,
взял свою, но,
вот удивительно,
не торопился
осушать. Сидел
и разглядывал
Смолина с видом
таинственным
и важным. Вообще-то
в трезвом виде
несостоявшийся
художник выглядел
крайне импозантно:
красивая шевелюра
с редкой проседью,
аккуратно
подстриженная
бородка, всегда
в костюмчике
и при галстучке
— законченная
творческая
личность, пробы
негде ставить.
Увы, впадая в
очередной
запой, Врубель
импозантность
терял — растрепанный,
бородка всклокочена,
несмотря на
костюмчик-галстук,
вид законченного
ханыги…
— Есть
идея, — значительно
повторил Врубель,
наконец-то
закинув в рот
коньяк. — Новая
общественная
организация.
Шантарская
гильдия антикваров…
ну, может, и не
гильдия, как-то
это не по-русски…
союз там, объединение…
— Банда, —
охотно подсказал
Смолин.
А
Врубель вскинулся
с нешуточной
обидой:
— Вася,
не дури! Я серьезно.
У всех есть
союзы: писателей,
журналистов,
архитекторов,
художников…
Будет союз
антикваров.
В первую очередь
потому, что так
будет легче
отбиваться
от всяких придурков
типа этого
майора… Взносы,
утвержденный
устав, статус,
почетные члены,
и все такое…