— Да
пожалуй, —
кивнул Смолин.
— Сиди,
я мигом…
Он
улетучился,
громко хлопнув
узенькой дверью.
Смолин закурил,
задумчиво глядя
на заваленный
бумагами стол
— многовато
что-то бумаг,
отроду их тут
столько не
валялось…
Встал,
прошелся вдоль
стен, рассеянно
озирая иконы,
потемневшие
картины, хотя
и старые, но
явно принадлежавшие
кисти не самых
кошерных живописцев.
Ага, вот эту
лампадку надо
будет у него
сторговать,
когда вернется,
отдаст за умеренные
деньги — а есть
покупатель,
который вдвое
отвалит… Стоп!
Он
сделал шаг
назад, вернулся
к столу и попытался
понять, что
зацепило его
внимание. Не
пустая бутылка
же, не убогая
закуска… а
потемневший
портсигарчик
интереса не
представляет,
скучный, хотя
и дореволюционное
серебро, цена
пять штук рублями…
Ага!
Косясь
на дверь, он
нагнулся,
присмотрелся
к печатному
тексту — лист
наполовину
торчал нижней
частью из вороха
себе подобных.
Те же аккуратные
некрупные
строчки, на
принтере
отпечатанные…
Все
так же поглядывая
искоса на дверь,
прислушиваясь,
не раздадутся
ли шаги в проходе
меж двумя
великанскими
буфетами, Смолин
решительно,
без малейших
укоров совести
снял верхнюю
половину бумажной
груды, положил
ее рядом, вытянул
тот самый лист.
Все шантарские
антиквары
сплошь и рядом
оставляли
коллег по ремеслу
в одиночестве
в своих задних
комнатушках
— ясно, что чужого
никто не присвоит,
ничего в карман
не сунет, в их
тесном кругу
крысятников
не имеется,
интриганы есть,
неприятных
типов хватает,
но вот воровать
у своих — такого
не бывает.
Но
кто сказал, что
в падлу покопаться
в бумагах на
чужом столе?
Ведь Смолин
их не ворует,
просто любопытствует
— особенно в
столь непростой
ситуации…
Так-так-так…
Надо полагать,
копия этого
документика
как раз и странствует
по администрации
и Заксобранию…
Все, как и говорил
Врубель: гильдия
антикваров,
общественное
объединение…
в рамках развития
культуры края…
взаимодействие
с комитетом
по культуре
и творческими
союзами…
безвозмездная
лекционная
деятельность
и другие виды…
в целях приобщения
населения…
и прочие широковещательные,
пафосные фразы,
коими в таких
вот случаях
всегда прикрываются
печальники
о благе народном,
о просвещении
его, темного…
но, в общем, примерно
так и надо лапшу
на уши вешать,
если хочешь
от властей
что-то поиметь…
Ага!
Юридический
адрес!
С
поразившим
его самого
спокойствием
Смолин несколько
раз перечитал
последнюю
строчку. Юридический
адрес новоявленной
гильдии. Шантарск,
Кутеванова,
двадцать семь.
Он
и сам не смог
бы определить
толком, какие
чувства испытывает,
но знал, что
надо всем
господствовала
ярость — холодная,
рассудочная,
не туманящая
сознание, наоборот,
делавшая голову
ясной. Корсиканская,
ага…