Это
был адрес «Рапиры».
Того самого
особнячка,
который чуть
ли не десять
лет занимали
воспитанники
Шевалье. Кутеванова,
двадцать семь,
ну какая тут
может быть
ошибка?
В
коридоре послышались
шаги. Когда
узенькая дверь
приоткрылась,
Смолин уже
сидел, развалясь,
в антикварном
кресле из бывшего
особняка купца
Прибылова (пока
не отреставрированного
качественно,
так что использовал
его Врубель
утилитарно),
покуривал,
пуская дым в
потолок, а кипа
бумаг на столе
была скрупулезнейшим
образом приведена
в первоначальное
положение.
Комар носа не
подточит.
Это
оказалась
Вероника, одним
взглядом оценила
ситуацию на
столе, печально
поджала уголки
губ:
— Ну
да, надолго…
— Не
я это начал… —
развел Смолин
руками.
— Да
я ничего… —
сказала Вероника
с грустной
покорностью
судьбе. — Просто
закрываться
пора. Вы ж гораздо
трезвее будете,
Яковлич? Поможете
ему потом на
сигнализацию
поставить? А
то, как в прошлый
раз, нараспашку
оставит…
— Конечно, —
сказал Смолин. —
И в такси посажу
непременно…
Так что, Вероника,
гильдия, говорите,
грядет?
Вероника
серьезно сказала:
— По-моему,
только на пользу
пойдет… Ну, я
пошла? Я там
повесила «Закрыто»,
но вы пока
поглядывайте?
— Конечно, —
сказал Смолин.
Она
вышла, оставив
дверь приоткрытой.
Смолин мгновенно
убрал с лица
вежливую улыбку,
зло выдохнул
воздух сквозь
зубы. Вероникины
каблучки простучали
к выходу, слышно
было, как закрывается
входная дверь.
Никакого риска
запороться
не было — Врубеля
будет слышно
издали. А потому
Смолин без
малейших моральных
терзаний принялся
аккуратненько
ворошить бумаги
на столе.
…Не
без труда упаковав
почти бесчувственного
Врубеля на
заднее сиденье,
Смолин сунул
таксисту в руку
клочок бумаги
с адресом, купюру.
Уточнил:
— Набери
код двадцать
пятой квартиры,
жена сама затащит.
— Да
уж не мне возиться…
проворчал шофер
и захлопнул
дверцу.
Машина
отъехала. Глядя
ей вслед, Смолин
представил,
как по прямой
несется реактивный
снарядик, как
впечатывается
в заднее стекло,
и тачка разбрызгивается
огненными
лохмотьями…
впрочем, нет,
безвинный
водила не при
делах…
Он
отошел к соседней
машине, с водителем
коей уже договорился,
плюхнулся на
сиденье и
распорядился:
— Поехали.
Только сначала
тормозни во-он
у того киоска.
Я посошок возьму…
Он
не был пьян,
так, относительно.
Выпил гораздо
меньше Врубеля,
благо тот и
внимания не
обращал на
такую диспропорцию,
озабоченный
собственной
глоткой. А сейчас
душа горела.
Обычно Смолин
в жизни бы не
опустился до
того, чтобы
покупать невесть
что в уличном
ларьке, но теперь…
Вернувшись
с плоской бутылочкой
якобы армянского
коньяка — судя
по цене, произведенного
все же не из
технарика, а
из водки с чайком,
но уж никак,
понятно, не в
Ереване — открутил
пробку, присосался.
Помотал головой:
ну ладно, все
же не технарь…