Слезы. Много
горьких слез
по щекам. И дыхание
судорожное.
Эту истерику
не успокоить.
От этого уже
не отмахнуться,
как раньше, не
забыть.
Придется всю
жизнь пережевывать…
Внезапно
широко-широко
распахиваешь
глаза, так сильно
прогибаясь
в пояснице,
что, кажется,
переломится
позвоночник.
Едва замечаешь,
что Сашка
останавливается,
слишком сильно
сдавливая твои
бедра руками
– хрипло и протяжно
стонет, почти
воет, и на какие-то
секунды выключаешься
– такого сильного
оргазма у тебя
не было давно.
А ведь это даже
не секс…
Только додумать
не успеваешь
– реальность
быстро возвращает
тебя на землю
жесткостью
пола и головной
болью. Че-ерт,
как сильно
приложился-то…
Чуть приподнимаешься,
и тут же со стоном
опускаешь
тяжелую голову
на пол. В затылке
будто бомба
взрывается,
а перед глазами
закручивается
черный смерч.
- Ром?
Испуганный
голос со стороны.
Смутно-смутно
знакомый.
Главное, чтобы
Сашка не догадался,
как тебе плохо
– потащит ведь
в больницу. И
ему будет наплевать
на отмененные
концерты и
неустойки.
А где-то глубоко
внутри мелькает
мысль: «И хорошо,
что ударился.
По крайней
мере, не придется
играть в прятки…»
- Рома!
- Чего? – нарочно
грубоватым
тоном. Морщишься,
зажмуриваешь
глаза. От боли?..
И от боли тоже.
- Голова, да?
Ударился?
- Угу…
- Вот дурачина!
– весь романтический
настрой тут
же слетает. Ни
следа былой
страсти и нежности.
Он быстро
поднимается,
тянет тебя за
руку за собой.
- Не накаркай,
- пытаешься
пошутить, но
брат, похоже,
даже не слышит
тебя.
- Где болит? Здесь?
– он лихорадочно
ощупывает твою
голову руками,
и ты подозреваешь,
что вся эта
поспешность,
обеспокоенность
– лишь попытка
убежать от
объяснений.
Какие же вы оба
трусы…
Ты устал. Устал
бегать от себя,
от других, от
жизни. Все, что
тебе сейчас
хочется, это
привести себя
в порядок в
ванной, переодеться
и отдохнуть
в одиночестве.
И пусть остальной
мир катится
ко всем чертям.
- Нет, Саш, не здесь,
- показываешь
на грудь, где
у тебя должно
биться сердце.
Бьется? – Вот
здесь больнее.
Он тут же отдергивает
руку, опускает
взгляд.
Медленно, спотыкаясь
на каждом шагу,
ты поднимаешься
наверх, в спасительную
тишину своей
комнаты.
Вас разделяет
всего несколько
шагов, но на
самом деле вы
так далеки друг
от друга...
Юля.
- Я себя чувствую
коровой на
бойне, - пожаловался
Андрей, едва
поворачиваясь
в толпе зрителей.
Наташка хихикнула:
- Почему – коровой?
Корова – женского
рода.
- Ну, быком! Какая
разница! – вспылил
парень. Вы с
подругой
переглянулись
и захохотали.
– Ничего смешного!
На фига я вообще
поперся с вами
на этот долбанный
концерт, где
собрались одни
дети четырнадцати-восемнадцати
лет?