- Он сразу тебе
рассказал?
Парень молчит,
только сверлит
его сердитым
взглядом. А
потом неожиданно
успокаивается.
- Нет, не сразу,
- отворачивается
к окну, и теперь
ты с трудом
распознаешь
слова – до того
его голос становится
невнятным. –
Я только догадывался,
судя по взглядам,
прикосновениям.
Ну, всерьез не
думал, конечно!
Какой нормальный
человек будет
развивать
подобные мысли?
Мне-то казалось,
вы шутите.
Прикалываетесь
друг над другом.
Ну, это такие
шутки…из разряда
«братских»
- я знаю, о чем
говорю, у меня
у самого младший
брат. А потом…
Потом Ромка
мне поведал…
Ужасный вечер
у меня тогда
выдался, дружище!
Я все никак не
мог совместить
в мозгах картинки
– ты и…он…вместе…любовники…
Понимаешь, одно
дело, когда ты
сжимаешь его
в объятиях,
целуешь – и
думаешь, что
эти губы, такие
сладкие и жестокие,
только твои…
А на самом деле,
являешься всего
лишь подменой…
И поцелуи эти
украдены. И
вообще они не
для тебя.
- Не говори так,
- выдыхает Саша.
Он стоит, прислонившись
к стене, и даже
в окружающей
парней полутьме
ты видишь, какое
мертвенно-бледное
у него лицо. –
Не говори… Он
тебя любил…
- Любил, - покладисто
кивает басист.
– Но это не означало,
что он не делил
свою любовь
между нами.
Попробуй угадать,
какая часть
перевешивала?
И снова в комнате
молчание…
Кажется, что
сердце стучит
так сильно, так
громко, что при
желании можно
услышать этот
стук на другом
конце коридора.
Сашка наклоняется
к Рыжику, трогает
его за плечо
и шепчет мягко-мягко:
- Ненавидишь
меня?
Глупое смущение
– свет искажает
линии, и тебе
кажется, что
брат вот-вот
поцелует
одногруппника.
- Нет, Воробей…
Ненависть –
слишком уж
пафосное слово.
Да и к тому же,
все это дела
прошлые… Было
недоумение,
была злость…
И ревность! Но
ненависти не
было никогда.
Вот сейчас моя
жизнь изменилась
– а я все равно
не могу избавиться
от ощущения
его присутствия
рядом… Что бы
я ни делал, чем
бы ни занимался
– я поворачиваю
голову в ожидании
услышать его
одобрение.
Увидеть его
улыбку – родную,
только для
меня…
В голосе Рыжика
столько боли,
что у тебя сжимается
сердце. Ты не
хотел… Ты не
хотел вот так…
Но разве у вас
был выбор?
- Я считал его
своим – думал,
что знаю все
его мысли и
желания, берег
и ценил, как
никого еще в
своей жизни.
И закрывал
глаза на очевидное:
если я смотрел
на него - он
поворачивал
голову в твою
сторону. И так
всегда. И меня
это сводило
с ума… Но я готов
был терпеть.
Я вообще на все
что угодно
готов был пойти,
лишь бы удержать
твоего брата
рядом с собой.
Это и было моей
ошибкой.
- Я кое-что скажу
тебе, Антон…
Силой чувств
Ромку не удержишь…
Да он и не из
тех людей, кто
будет принадлежать
кому-то одному.
Я знаю своего
брата – не любовника,
а именно брата.
Он никому не
принадлежит
– и никто никогда
не удержит его.
Даже если он
сам этого захочет.