- Ромка, - растерянно
роняет Саша,
- не надо, братиш…
Не можешь отвести
взгляд от его
полуоткрытых
влажных губ
– полных, чувственных.
- Я ни о чем и не
прошу.
Щелкаешь
выключателем,
отворачиваешься,
чтобы уйти
прочь.
- Подожди, давай
поговорим, -
крепкая рука
на плечо.
- Отвали, не за
чем…
Только бы оказаться
в спасительном
одиночестве
комнаты. Холодно.
Мерзко. Жить
не хочется
после этой
безобразной
сцены.
- Рома, подожди!
– повторяет
брат и тянет
тебя к себе.
Сопротивляешься,
хочешь оттолкнуть,
но куда твоя
сила спроть
его?
Натыкаешься
на чемодан,
спотыкаешься,
и тут падаешь
прямо Сашке
в руки.
И вдруг оказывается,
что его губы
близко, и запах
кожи такой
пряный, душистый.
Он резко выдыхает,
и как-то так
получается,
что он уже целует
тебя, до боли
впиваясь в твои
холодные, сухие
губы. И он ничуть
не смущен –
ласкает языком,
чуть покусывая,
посасывая,
сжимает крепко
- не вырваться,
не деться никуда.
Да и не хочется.
Больше не место
робости и случайной
неловкости.
Здесь, в темноте,
только ты и он.
Знакомые губы,
теплые шершавые
руки, такой
родной запах.
И стон, когда
ты спускаешься
поцелуями по
груди, задевая
чувствительные
горошины сосков.
Нет, он не идеален.
Но для тебя
лучше него нет.
Выгибаешься
навстречу
рукам: он не
медлит, быстро
срывает полотенце
с твоих бедер.
И вот ты уже
лежишь на кровати
с разведенными
ногами и задыхаешься
от близости
его такого
желанного тела.
Случайно задеваешь
выключатель
от ночника –
и комната озаряется
неярким светом.
Виновато улыбаешься,
а Сашка хрипло
шепчет:
- Пусть… Хочу
тебя видеть.
Малыш, какой
же ты у меня
красивый…
Его глаза совсем
потемнели от
желания, он так
возбужден, что
ему не хватает
терпения на
подготовку
– наскоро облизывает
пальцы, гладит,
ласкает дырочку.
А затем, не давая
времени привыкнуть,
входит – резко,
глубоко, заставляя
тебя сжаться
от боли и застонать.
- Прости меня,
прости…
- Продолжай, -
едва выговариваешь.
Он проводит
рукой по животу,
успокаивая,
возбуждая
вновь, и ты сам
не замечаешь,
как начинаешь
подаваться
навстречу
движениям его
бедер.
- Да.. Хорошо, вот
так…
Это похоже на
сон, на медленный
танец… Теперь
он боится причинить
боль, поэтому
так нежен,
нетороплив.
А ты ослеп и
оглох – отключаешься
от всего мира.
Есть только
наслаждение
– через боль;
только страсть
– через страдание.
- Скажи, что это
не на одну ночь,
- шепчешь, находясь
на грани оргазма.
– Скажи, что
это навсегда…
- Навсегда, малыш…
О боже, мы извращенцы…
Но я люблю тебя,
люблю…
Он обхватывает
тебя крепче,
выгибается
в пояснице,
кончая. И от
вида его лица,
его глаз, прикрытых
от наслаждения,
тебя накрывает
оргазм.