Если была бы
возможность,
ты уехала бы
сразу.
Даже если бы
пришлось ждать
в аэропорту…
На улице… Под
дождем…
Да какая разница?
Где угодно, уж
лучше там, в
дружеском
холоде, чем во
враждебном
тепле.
Ромка нацепил
на лицо маску
отчужденности:
странно, но ему
она шла лучше,
чем наигранная
грусть. Он просто
пожал плечами
и пожелал тебе
счастливого
пути.
Что ты для него?
Очередная
галочка напротив
фамилии в списке.
А что ты для
Саши?
У вас с ним не
случилось
никаких объяснений:
так ведь бывает
только в дешевых
мелодрамах,
где герои расстаются
столь часто.
Какой смысл
теперь-то играть
в эти игры?
Ну да, сначала
была заинтересованность,
влечение. Что-то
он в тебе увидел,
разглядел, раз
предложил
остаться рядом.
Он не раз повторял,
что твои глаза
похожи на Ромкины,
только вот
отражается
в них куда больше
непосредственности
и нежности.
А раз теперь
есть оригинал
– зачем держать
при себе жалкую
копию?..
Он даже не снял
очки, прощаясь.
И это больно
укололо.
- Наверное, ты
права – так
будет лучше
сейчас для нас…
Хотя…
- Нет.
Больше играть
с собой ты не
позволишь. Ни
ему, ни его брату,
который стоял
рядом, молча
прожигая тебя
взглядом
невыносимо-голубых
глаз.
И у тебя его
глаза? Его?!
Смешно…
Они уже отгородились
от тебя вечной
стеной «поклонник-кумир».
- Юль…
- Пока. Счастливо
вам.
…
Ну а что было
дальше?
Дальше – самолет,
давление, суета
московских
улиц. Задержаться?
Может, остаться?
Предательская
дрожь и непрошенные
воспоминания.
И минутная
слабость, когда
хотелось
остановиться,
сползти по
стене вниз, не
думая ни о чем,
выплакать все
слезы.
И где-то глубоко
в подсознании
была мысль, что
так, как было,
уже не будет
никогда. Не
будет этих
беспокойных
дней, проведенных
в суете, не будет
адреналина
предвкушения,
восторга после
концертов,
минут единения.
Теперь все это
позади. И ты
сама от этого
отказалась.
Грязь и сутолока
вокзала, сумки
наперевес,
тесное купе.
Ты ехала домой.
Ты возвращалась
к себе.
Долго не могла
заснуть, глядя
в темное окно.
А потом вставила
наушники в уши,
включила плеер
и в последний
раз слушала,
как Ромка поет
своим теплым
приятным голосом
– «Прощай».
…
Серьезно, музыку
ты больше не
слушала. Вообще.
И совсем не
интересовалась
деятельностью
группы Zipp.
Пришлось удалять
кучу файлов
с компьютера,
и, кстати, освободилось
много памяти.
Никто не ожидал,
что ты вернешься
– ни мама, ни
друзья. Но все
искренне были
рады тебя видеть
снова – так и
забрасывали
вопросами о
мире шоу-бизнеса,
просили рассказать
какие-нибудь
занимательные
истории. Ты
улыбалась,
что-то говорила,
стараясь не
касаться самого
больного.