Томительная
сладость, тепло,
нежность…
Вот так просто
– как будто
пелена с глаз
пала, и ты оказалась
наедине с истинными
чувствами.
Ты просидела
бы так вечность,
если бы Сашка
хорошенько
не тряхнул
тебя:
- Уже не знаю,
что и думать…
Юля!
- Да? – оказалось,
очень трудно
сфокусировать
взгляд на нем.
- Пойдем… Здесь
полно папарацци,
а ты сидишь на
полу… Что с
тобой? Ты курила
что-то или принимала
таблетки?
Бережно поддерживая
за талию, Саша
приподнял тебя,
помог сделать
несколько
шагов.
- Нет, - тихо ответила,
понемногу
возвращаясь
в реальность.
Ромка стоял
позади и кутался
в длинный шарф.
Тоже полосатый.
- Тогда почему?
В этом коротком
и емком слове
– «почему» -
было столько
вопросов, столько
интонаций…
Боль, удивление,
усталость,
капелька равнодушия…
Ты улыбнулась,
пожала плечами.
Какая разница
– почему?
Главное, Ромка
шел следом,
что-то озабоченно
шептал, покачивал
головой и время
от времени
кидал на тебя
неодобрительные
взгляды.
Ей-богу, чувствовала
себя преступницей.
В номере оказалось
неожиданно
и приятно тепло,
уютно. В углу
стоял столик
с завтраком,
а у стены ждала
разобранная
постель. Мягкая
перина так и
манила прилечь.
- Тебе нужно
отдохнуть, -
Саша остановился,
развернул тебя
лицом к себе:
убрал упавшие
на лицо прядки
волос, улыбнулся.
Чуть наклонился,
видимо, желая
поцеловать,
но ты отклонилась
в сторону.
И успела заметить,
как скривился
Воробьев-младший.
- Мне пора идти.
- Что? Куда?!.. Юля,
ты с ума сошла?
Барабанщик
крепко держал
за руку, не давая
пройти.
- Куда тебе
понадобилось
уходить?
Долго-долго
смотрела на
его руку – сильную,
смуглую, покрытую
темными волосами,
всю в царапинах,
ссадинах от
ногтей – руку
уверенного
в себе мужчины.
- Домой, - ответила
ты.
В номере воцарилась
звенящая тишина.
Только было
слышно, как
ветер задувает
в окна, да громко
колотится
сердце.
Без слов Саша
отпустил тебя
– просто отошел
в сторону, к
брату. А ты в
который раз
удивилась их
полной гармоничности
как внутри, так
и снаружи.
Ромка сжал
Сашкину ладонь,
с тревогой и
мольбой взглянул
в его глаза.
Ответом снова
была тишина.
А ты просто
пошла к дверям.
И лишь на пороге
обернулась,
чтобы запомнить,
как Сашка ласково
гладит ладошку
младшего брата.
…
А дальше началось
сражение со
словом НИКОГДА.
Никогда не
жалеть.
Никогда не
вспоминать.
Не думать.
Разумеется,
быстро уйти
не удалось:
пока вещи собирала,
пока меняла
билет, пока
передавала
дела Кристине…
Кстати, эта
девушка, по-видимому,
единственная,
кто расстроился.
Ну вот, а ты всегда
ее недолюбливала
и чуточку ревновала.