Рыжик отставил
пустую рюмку
и внимательно
посмотрел на
тебя. Ты немного
растерялась
под столь пристальным
взглядом, поерзала
на сиденье.
- Ну и чего же
молчишь? – очередная
попытка улыбнуться
провалилась.
В душу закралось
какое-то тяжелое
предчувствие.
- А Ромка умер.
Разве ты не
слышала? Он
попал в аварию.
Месяцев девять
назад, наверное.
Да, как раз была
весна, еще такая
дурацкая погода
– слякоть ужасная,
дороги мокрые…
- Что?..
Так бывает,
когда удар
обрушивается
не сразу – не
успеваешь
переварить,
осознать, принять.
Перехватило
дыхание, кровь
резко прилила
к щекам. Ты смотрела
на бывшего
басиста круглыми,
абсолютно не
понимающими
глазами.
А Рыжик продолжал
рассказывать
– до того
холодно-отстраненно,
что тебе захотелось
завизжать,
заткнуть уши
пальцами, лишь
бы не слышать
этих сухих
слов.
- Он ехал домой
один, возвращался
на Сашкиной
машине. И какой-то
дальнобойщик
на фуре не справился
с управлением.
Занесло. Потом
оказалось, что
водитель был
бухой и задремал
за рулем. Выехал
прямо на встречку…
- Нет, не может
быть… – шептала
ты, качая головой
из стороны в
сторону.
- Разве ты не
слышала? – вяло
удивился Антон.
– Тут «пираты»
с ума сходили…
До сих пор не
верится, знаешь,
что такой человек…
В его глазах
промелькнула
боль и тут же
исчезла, как
будто он научился
хорошо ее прятать
от посторонних.
- Продолжай. Я
была в другой
стране.
- Вобщем-то, и
рассказывать
больше нечего.
Говорят, Ромку
увезли на Скорой,
особо ни на что
не надеясь. Нам
позвонили.
Сначала Сашке
– он ведь дома
оставался,
брата ждал…
А Сашка мне
потом. Мы с Темой
рванули в больницу,
а никого пускать
не захотели.
Санька только
– он ближайший
родственник,
как-никак. Долго
операция шла,
но его сердце
не выдержало.
Врачи сказали,
что слишком
слабый организм.
Рома так похудел
в последнее
время, почти
ничего не ел,
а работал на
сто процентов.
У тебя из глаз
катились слезы,
но ты ничего
не замечала.
Слушать Антона
было так больно,
словно он ножом
вскрывал рану
у тебя внутри,
резал медленно
и неторопливо.
Но прервать
не хватало сил.
Ты глотала
воздух, задыхаясь,
сжимала ладони.
Весь мир сжался
до маленького
пятачка: здесь
был только
Рыжик, ты и ваша
боль. И ваши
воспоминания.
На двоих.
- Я плохо помню,
что было потом.
Кажется, нас
пичкали какими-то
таблетками.
В больнице было
полно народу
– все шумели,
что-то кричали.
А мы втроем –
я, Темка, Сашка
– обнимали друг
друга и плакали.
Вот и все. Я только
боялся, что
Санек что-нибудь
сделает с собой
– он невменяемый
был. Тяжело
было матери
сообщать. Это
мне пришлось
делать. Я поседел,
наверное, за
эти три минуты.
Я ее видел на
похоронах –
маленькая
такая, и вся
седая…