Каждый шаг юнкера, как в стенах Школы, так и вне её, каждая мелочь его быта строго определялись и регламентировались обычаями и традициями. Школа в целом, начиная с командира эскадрона и кончая последним лакеем, подметавшим дортуар, также руководилась этими неписаными правилами, слагавшимися сами собой, среди людей разнохарактерных и разномыслящих, принуждённых годами жить бок о бок…
Через несколько дней после приезда в училище меня и нескольких, приехавших одновременно в Школу, кадет разных корпусов, вызвали в цейхгауз для получения юнкерского обмундирования и сдачи кадетского. Там, в длинной полуподвальной комнате, густо пропахшей нафталином, нас встретил старый каптенармус, весь в шевронах и с баками александровского времени. Он, вежливо и не спеша, при помощи ассистента-портного подобрал нам защитные кителя, синие рейтузы и высокие сапоги, увы, без шпор. Эти последние, предмет наших кадетских мечтаний, младшему курсу выдавались в индивидуальном порядке не раньше двух-трёх месяцев, по мере успехов каждого юнкера в езде. Первый из молодых, получивший их, получал обыкновенно в подарок от своего «дядьки» серебряные шпоры, и его поздравлял весь старший курс.
Кстати сказать, получал от своей смены в подарок брелок – золотую репу и тот, кто первым падал в манеже с коня.
Как само обмундирование, сшитое из прекрасного материала и сидевшее на нас весьма прилично, в отличие от «пригонки» в кадетских корпусах, так и обувь, хотя и казённые, были хороши. Вслед за обмундированием нам выдали шашки и карабины кавалерийского образца, причём в них, с внутренней их стороны, имелись пазы для штыка, на кавалерийской винтовке в строю не носившегося. Шашки должны были висеть в изголовье кроватей в спальне; что же касается винтовок и подсумков к ним, то они стояли в особых стойках, находившихся в коридоре каждого взвода.
В Школе от старых времён сохранился обычай давать на каждые 5–6 юнкеров одного лакея. Последние чистили нам сапоги и убирали кровати, одновременно ведая и нашим собственным обмундированием, для которого существовал специальный цейхгауз. Как лакеям, так и вестовым, ходившим за юнкерскими конями, каждый из юнкеров платил жалованье. Вообще надо сказать, что жизнь юнкеров в Николаевском кавалерийском училище требовала некоторых средств, как в самой Школе, так и ещё больше в отпуску; по традиции нам не разрешалось ходить пешком по улицам столицы, полагалось ездить на извозчике или в автомобиле, но ни в коем случае не в трамвае; последнее строго каралось традициями. Немало стоило посещение нами мест развлечений и прочие удовольствия в отпуску (менее скромного характера), так что расходы составляли никак не меньше 65–70 рублей в месяц …