Громкая слава «Царской сотни» часто привлекала в казачьи ряды и людей, не родившихся казаками. Окончив эскадрон Николаевского училища, вышел в Сибирский казачий полк старший друг моей юности Борис Владимирович Анненков, ставший в гражданскую войну в Сибири и в Семиречье известным «атаманом Анненковым». При мне вышел из эскадрона в лейб-гвардии Казачий полк взводный вахмистр Персидский; в том же выпуске сотню окончил один из герцогов Лейхтенбергских, а в следующем – князь Трубецкой.
Учреждение «Царской сотни» при Николаевском кавалерийском училище дало возможность юнкерам-казакам, желавшим выйти в гвардейские казачьи полки, представляться обществу офицеров, дабы быть принятыми в эти полки, чего не было раньше. Зачастую юнкера-казаки принуждены были для того, чтобы иметь возможность представиться в гвардейские полки, поступать по окончании корпуса в петербургские пехотные училища, как это случилось с покойным донским атаманом – генералом Красновым, окончившим для того, чтобы выйти в лейб-гвардии Атаманский полк, Павловское пехотное училище.
Заканчивая этот очерк, я позволю себе пожелать в новой свободной России возрождения славной «Царской сотни» и дальнейшего её существования на многие и многие счастливые лета!
В Николаевском кавалерийском училище существовала традиция, согласно которой перед производством старшего курса в офицеры в лагере Дудергофке, в бараке старшего курса, вывешивалось на стене так называемое «дежурство». Это выражалось в том, что на одной из деревянных колонок, подпиравших крышу барака, вывешивался плакат с надписью: «Сегодня дежурит 20-й Финляндский драгунский полк». Это значило, что до дня производства, известного заранее, оставалось ровно двадцать дней. На следующий день на плакате стояло «Сегодня дежурит 19-й Архангелогородский драгунский полк» и т. д., кончая 1-м драгунским Московским, что значило, что на другой день наступал день производства в офицеры.
В это знаменательное утро юнкера Школы вставали раньше трубы и почти не прикасались к утреннему завтраку. Надевалось полное походное снаряжение; эскадрон и сотня строились перед передней линейкой. После долгих эволюции и заездов наступал желанный момент церемониального марша, принимаемого в старые годы лично государем императором в Красном Селе, каждый год перед производством в офицеры юнкеров, окончивших военные училища в Петербурге.
По сигналу «труби отбой», подававшемуся царским штаб-трубачом конвоя, эскадрон и сотня Школы останавливались и выравнивались развёрнутым фронтом. Подавалась команда: «Господа юнкера старшего курса… слезать … отдать коней младшему курсу!»