IV
Креативный класс сделал нечто обратное тому, что являлось миссией интеллигента
на Руси. Стараниями «креативного класса» разрыв между нищими и ворами был
легализован на нравственном уровне. Было произнесено слово «быдло» — обращенное
к массе народа. Было сказано слово «анчоусы» — про людей. А также писатель Быков
употребил слово «чернь» — возможно, заигравшись. Но поскольку писатель теперь
должен играть постоянно, то остановиться и задуматься — невозможно.
В креативном классе сегодня идет игра, наподобие зарницы, — «Свергнем Дона Рэбу».
Как и зачем эту игру организовали — об этом речь впереди. Главное, креативный
класс прошел сеанс омоложения: он в борьбе за демократизацию страны, против
захватившего страну клана Путина — коего принято именовать Доном Рэбой и который
сосредоточил в своих руках зло. Народ же — оболваненный и рабский,
поддерживающий Дона Рэбу —заслужил, по мнению писателя, названия «чернь». По
сути, протестная акция креативного класса имеет единственный социальный
результат: бывшей интеллигенции поручили легализовать неравенство, объявить
неравенство заслуженным. И бывшие интеллигенты справились. Это была
корпоративная серьезная работа — оправдание и закрепление существующего в
обществе неравенства классов. Следовало наконец громко произнести: это народу по
заслугам, и это нравственно. Толстой, Чехов или Короленко так бы не смогли
сказать — а современные писатели, гуляя по бульварам, сказали.
Вот это — реальность, а Дон Рэба — это абстракция. Никакого Дона Рэбы, Саурона,
Волан-де-Морта и прочей абстрактной нечисти в истории нет. Есть нечисть
реальная, ее можно назвать. В реальности действующего президента России привел
на власть клан деловых людей, куда входил Березовский и члены семьи покойного
президента Ельцина. Привели Путина они в качестве сторожа — так в то время было
принято: офицеров госбезопасности брали начальниками охраны, нанимали
приглядывать за сложенной в подвалы добычей. Условием утверждения в должности
было то, что семья Ельцина неприкосновенна и передела собственности, уже
поделенной между верными феодалами страны, более не будет. Было решено утвердить
status quo: что украдено, то украдено навсегда. Никаких переделов и пересмотров
границ. Тебе — Таймыр и Норникель, тебе — Сибнефть, тебе — Ачинск, а
определенную долю — в общак. Для этой благородной цели — быть «смотрящим» в
воровской малине — и пригласили майора КГБ. Вот и вся реальность, а никакого
зловещего Дона Рэбы нет и не было.
Впоследствии сторож отбился от рук — неудачный оказался выбор: вот, скажем,
Медведев от рук не отбился, а Путин отбился. Президент пожелал реально управлять
добычей, сторож наложил руку на общак — это осудили. Малина не стала
нравственней — это невозможно! — просто малина расстроилась: вместо послушного
сторожа получили своевольного пахана. Возникла потребность сменить оборзевшего
менеджера на управляемого наместника — то есть вернуть план, который однажды был
уже выработан. Этот процесс и составляет интригу политической жизни страны — а
попутно «интеллигенция» утвердила статус неравенства в обществе. Это последнее
было бонусом, это уже от усердия. «Интеллигенция» увлеклась, на демонстрациях
возникли фантомные боли на месте отсутствующей души: речевки в отношении
демократии, свободы, чести произносятся пылко. В частности, они произносятся и
теми, кто пользуется всеми благами созданной системы бесправия.