Спаренные саблевидные лопасти винтов раскручиваются в другую сторону, помогая самолету тормозить…
— Сто восемьдесят! Сто пятьдесят!
Из кабины уже видно человека в конце полосы у какой-то бронемашины, размахивающего ХИСами — по одному в каждой руке.
— Кажется, свои…
Самолет пробежал по полосе, резко завернул в сторону, прокатился еще два десятка метров и встал. Распахнулась передняя аппарель — и сразу несколько десантников с автоматами и пулеметами оказались на полосе.
— Свои! Свои!
— Пароль! — пулеметы направлены друг на друга
— Россию не победить!
— Россия всегда права! — кричат от скособочившегося у края ВПП грузовика с разорванными пулями в клочья покрышками.
Нацеленные друг на друга стволы медленно опускаются.
— Кто старший?
Офицеры сходятся как на нейтральной территории — на равном расстоянии от грузовика до самолета.
— Я. Подполковник в отставке Тихонов. Немой.
— Полковник Абрамян. Девяностый воздушно-штурмовой полк. Это Маклясов, начальник нашей разведки. Здесь безопасно? — полковник кивает в сторону потрескивающих дальше, у контейнеров автоматных очередей.
— Пока да. Остатки былой роскоши. Но если не пошевелиться — они попытаются заблокировать дорогу.
— Не успеют. Вы у нас проводниками?
— Да, в пределах города.
— Тогда — Маклясов, займись. Распредели по ротам, мы выдвигаемся. Транспорт здесь можно найти?
— Навряд ли. Хотя в городе есть.
— Бивень, бери своих — занять вышку, закрепиться. Устанавливайте пулемет. И не стреляй в кого попало, там свои есть.
— Есть, господин полковник — десантник бросается исполнять поручение. На полосу уже садятся другие самолеты, поднимая в воздух тучи густой, афганской пыли…
Высоко в ночном кабульском небе, сваливаясь на правый бок, парит только что пополнивший запасы топлива тяжелый штурмовик Громовержец. Сенсоры и радары ищут цели, достойные внимания — прежде всего по маршруту выдвижения десантников. При планировании операции — были приняты ограничения на ведение огня — только в ответ. Еще не хватало — расстрелять полгорода и получить с ходу партизанскую войну и тысячу — другую кровных мстителей.
По центру, в обшитой мягким негорючим материалом кабине группы разведки и наведения — перед огромными, на половину переборки экранами сидят два офицера. Перед каждым — компьютерная клавиатура и приборная панель, показывающая состояние огневых и разведывательных средств воздушного корабля. Этот самолет экспериментальный — на нем все огневые системы обеспечены либо бункерным, либо конвейерным питанием и перезарядка вручную не требуется. Поэтому в самолете сейчас — только они и летный экипаж механик из которого обучен искать и устранять неисправности в огневых системах, если такие случатся. На экранах — в россыпи условных знаков — символов медленно плывет Кабул…