А батюшке и городским деятелям передайте, что им придется еще пару дней подождать. Вот отобьемся от япошек, тогда свой молебен об отражении неприятеля и отслужит отец Вениамин. Кстати, именно это я ему вчера уже говорил в салоне мадам Жужу. Когда его там встретил. Неверное, святой отец запамятовал.
Голос за дверью стал из подхалимского просительным.
- Слушаюсь, тотчас же обо всем распоряжусь, ваше превосходительство. Только можно, Вы хоть на телеграф на пять минут по дороге заедете?
- А туда-то мне зачем? Телеграмму в Петербург я еще позавчера отправил, поздравления мне и в порт принести могут, что я там еще забыл?
- Дык... Вчерась ваши офицеры, под предводительством самолично графа лейтенанта Нирода, в пьяном виде ворвались на телеграф, - в голосе из-за двери почтение стало смешиваться со злорадством и ехидством, - и под угрозой оружия отправили телеграмму на редкость неприличного содержания-с...
- Какую? И почем вы Нирода повысили в звании? Насколько я помню, он пока у меня еще мичман, - Руднев с трудом пытался сосредоточится на проблеме, но вид кокетливо потягивающегося женского тела на соседней половине кровати, упорно не давал этого сделать.
- Из Адмиралтейства пришел приказ всех офицеров "Варяга" и "Корейца" немедленно повысить в звании, Вас же, Ваше превосходительство, назначить командующим всеми морскими силами во Владивостоке... А телеграммку-то ваш лейтенант отправил императору!
- КОМУ!? Государю!? В Петербург? - сдавленным голосом спросил мгновенно проснувшийся Руднев, выскакивая из кровати и натягивая штаны на голое тело.
- Нет, слава Богу! Уберегла от греха Царица небесная! Япошкам... В Токио, императору ихнему, - за дверью тоже не на шутку испугались.
- Блин! Ладно хоть так... Но божественного Тенно тоже не стоит обижать, кроме как на поле боя, естественно. Вот же, отморозки...
- Что, неужели холодно было? Не может быть, у меня все оконца протыканы и проклеены, а топим печи два раза...
- Нормально все, вы не поняли... В такой роскошной кровати разве замерзнешь...
Хорошо, давайте так - встреча в порту через три часа, авось не у меня одного похмелье, дадим господам офицерам побольше времени на поправиться. А сначала, в самом деле, съездим на телеграф, разберемся, что там мои насочиняли. Заодно и все свежие депеши, что для флота есть проглядим. И еще, - бросив очередной взгляд на столь соблазнительные изгибы и снимая с трудом натянутые штаны, - подавайте-ка лучше коляску не через двадцать минут, а, скажем, через час...