Ирка подняла гильзы и присвистнула – каким-то непонятным образом в картечную кучу взятых с собой патронов затесалось что-то для мелкопташечной охоты, вот мелкие дробинки и не одолели зомби, только рожу растворожили.
Перевернула труп, постаралась аккуратно стянуть висевшее за спиной у покойницы ружье, измазала все же ремень в кровище, потому отстегнула карабинчики и брезгливо ремешок отбросила. Двустволка-вертикалка была не новой, но целой, пулеметные очереди ее не покалечили. Тяжесть ствола в руке навела на мысль, и, горестно глянув на сиротливо уткнувшийся в стенку дома джип, Ирина вприпрыжку побежала к выезду из деревни.
К ее радости, застрявший в снегу и кустах мотоцикл тут же завелся, и она триумфально докатила до каменного особняка, отметив, что пули счастливо миновали важные узлы, разбив зато фару, пробив руль, вспоров в двух местах седло и закончив сбитым, видно, для симметрии стоп-сигналом.
Напарница уже поджидала в прихожей. Всучив ей двустволку, Ирка потащила спутницу наверх на инструктаж.
Выслушав еще раз то, о чем уже слышала Ирина, и забрав пулемет с диском, парочка воительниц спустились к мотоциклу, захватили принадлежности и, виляя по заснеженной улице, покатили на битву. Ехать без фары было уже темновато, зато маскировка.
Мне не удается дослушать лекцию до конца, надо и в медпункт заглянуть.
Маслом по сердцу, что дела идут спокойно и в рабочем режиме. Сложных случаев всего два, советы у меня спросили скорее из вежливости. То ли такой начальник, как я, тут и на фиг не нужен, то ли я так все организовал, что любо-дорого. Приняв за рабочую гипотезу именно второе объяснение, добираюсь до нашей казармы-салона.
И, собрав на завтра сумку, валюсь дрыхать…
Ребята возятся еще, звякают, переговариваются, но мне это уже не мешает.
А вот заявившийся Дункан мешает. Он возбужден, шумлив и совершенно не обращает внимания на то, что тут вообще-то некоторые труженики тыла героически пытаются поспать. Он восторжен до неприличия, словно ребенок на елке с Дедом Морозом.
Я думал, что наши не будут участвовать в рубке, отслужив службу стрелков. Ан нет, лихорадка охватила и Серегу, и Вовку. Ильяса с нами нет, оказывается, ему жена запретила в доспехах на топорах драться. Сейчас он ей вкручивает, что, разумеется, как всегда, будет сугубо стрелком с самой дальней дистанции.
Уснуть при таком тарараме, который устроил тут чертов омоновец, невозможно, и я, приподнявшись на локте, удивляюсь:
– А как же это получается, что властелин и показатель, кто в доме хозяин, так перед женой трепещет? Он же тут, было дело, рассказывал, как у него в доме все по струнке ходят?