Сзади надвинулась широкая тень. Девушка почувствовала, как зашевелились волосы на затылке. С трудом повернув шею, сказала в смутное лицо:
- Отстань, вождь. Еще не время.
Индеец смотрел смутными провалами глаз. Под разодранной курткой зияли раны. Прямо на них рваными сухожилиями спускались нити ожерелья. За поясом вождя торчал томагавк с узким и темным клювом-лезвием.
Резко сказанные слова отозвались усилившейся болью. Не дыша, девушка сосредоточила туманящийся взгляд на индейском оружии, похожем на сувенир. Морщась, прошептала одними губами:
- Мне жаль. Вы все были достойны лучшего.
Индеец вглядывался в глаза гостьи, требуя ответа за забытые вековые грехи, совершенные бледнолицыми, чернокожими и желтокожими пришельцами. Отвечать за толпы эмигрантов и завоевателей девушка не могла. Духи, между прочим, бывают глупы. Смотреть снизу вверх было трудно, Катрин опустила голову, пододвинула в огонь головню. Свет костра делал фигуры вокруг костра совсем прозрачными. Костер не грел. Ноги казались ледяными. Хотелось подвинуться еще ближе к огню, но девушка боялась шевельнуться. Сердце вздрагивало и покачивалось в неустойчивом равновесии.
Сначала двинулись тени, потом Катрин и сама почувствовала что пора. Уже без необходимости глянула на часы - 2:30. Час Тьмы, как считают мудрые хаяда. Катрин успела пододвинуть в костер последние поленья. Ощутила спиной прикосновения многих рук. Дернула локтем, рывком встала. Застонала, шатаясь на слабых ногах. Говорить пришлось полусогнутой, придерживая левой рукой бунтующее сердце.
- Вожди, я хочу обратиться к вам, - не говорила, хрипела Катрин. Наставления Ноя Уоти из головы вылетели, остался лишь общий смысл того, что требуется сказать. - Люди с белой кожей вновь нарушили ваш покой. Теперь они сполна наказаны. Народ хаяда, ваши потомки и вожди города белых, и я, сержант и леди, ныне носящая фамилию Бертон, разделяем ваш гнев и безмерно сожалеем о случившемся. В знак примирения примите жертву и простите всех ныне живущих на вашей земле…
Катрин вынула из кармана куртки кожаный мешочек, вытряхнула над огнем. Костер затрещал, взлетели голубые и малиновые искры, пахнуло сухими травами, летним зноем, ягодами и удачной охотой. На миг на душе стало легче, даже сердце удивленно стукнуло.
- Простите нас, Преданные вожди. Воины-хаяда помнят подвиги своих предков. Все осквернители мертвых мертвы. Воины-хаяда смыли позор кровью, - Катрин возилась с пакетом из супермаркета. Плотная упаковка не поддавалась ослабевшим пальцам. Девушка вытащила нож. Содержимое пакета не успело окончательно промерзнуть. Катрин подняла на ладони кусок прохладного мяса. Левый желудочек, правый желудочек, митральный клапан, синусно-предсердный узел… Центральный узел организма, а на вид просто мертвое мясцо весом под 350 грамм. Только хозяин этого мяса умер отнюдь не от некроза сердечной мышцы…