Убийство на улице Длинной или Первое дело Глюка (Глюк) - страница 20

— И, наконец… да вы садитесь, садитесь, в ногах, говорят, правды нет, — будто бы только заметив, что Константин Аркадьевич стоит, сказал Жуковский (сам он сидел за столом Константина Аркадьевича, на законном его месте), — вот сюда, поближе присядьте… Наконец, по заключению полицейского врача, вот ознакомьтесь, пожалуйста…Феликс!

Товарищ прокурора взял у второго молодого человека бумагу и протянул околоточному надзирателю. А молодому человеку передал папку с делом об убийстве. И что за личность такая этот молодой человек? В партикулярном платье?

Константин Аркадьевич, дрожащей рукою принявший листок с заключением, ничего не смог прочитать как по причине испуга, так и потому, что пот заливал ему глаза, а вытереть его он не осмеливался.

— Как вы можете увидеть, полицейский врач Наливайко… знакомы с ним? — ("Да, как же, Петр Прохорович", — пробормотал измученный околоточный надзиратель) — отмечает, что не может указать точного времени нанесения повреждений, но что с таким ранением пострадавшая могла прожить до восьми часов…

— Пополудни? — спросил Константин Аркадьевич дрожащим голосом и тут же спохватился, что, кажется, сказал глупость, потому что высокий чин скривился будто от оскомины и покачал головой:

— Нет, милейший, отнюдь – до восьми часов с момента нанесения удара по голове. А при своевременном оказании медицинской помощи — вообще остаться в живых. Ранение в печень, как видите, поверхностное – корсет помешал, — Константин Аркадьевич, обнаружив, что все еще держит в руках заключение врача, положил его на стол, пунцовея, — и, кроме того, на шее ея он нашел два синяка, свидетельствующие о том, что мадемуазель пытались задушить, причем руками; а ручки, судя по тонким пальчикам, женские или даже подростка.

— А как же доктор Блюм? — выдавил из себя Константин Аркадьевич и, извинившись, вытащил платок, чтобы утереть пот, грозивший закапать материалы дела. — Доктор Блюм же сказал…

— Доктор Блюм – прекрасный врач для болезненных невротичек, страдающих наследственным ничегонеделанием, — подал голос второй молодой человек, а Константин Аркадьевич от неожиданности вздрогнул. — Доктор Блюм лечит курортниц от ожирения и бессонницы, но ни опыта лечения травм, ни желания оным заняться у доктора Блюма не было, нет и не будет.

Товарищ прокурора усмехнулся и сказал:

— Я тоже более склонен доверять доктору Наливайко. Но что следует из этого? — господин Жуковский воздел указательный палец. Палец был белый, длинный, и ноготь на нем отливал розовым. — Из этого, друг мой Константин Аркадьевич, следует, что ударить мадемуазель Рено по голове могли и вечером. А вечером, к вашему сведению, госпожа Новикова принимала гостей. Так что круг подозреваемых значительно в связи с этим расширился. А что до студента, которого вы задержали столь стремительно и столь… необдуманно, то его следует отпустить.