Квасницкий замолк, откинувшись на спинку стула, опасно под его тяжестью затрещавшего. Он слегка кокетничал своей осведомленностью в делах госпожи Новиковой, и ждал расспросов – чтобы, поломавшись, на эти расспросы ответить.
— Возможно, она и проговорилась – в разговоре с околоточным, — сказал Жорик. — А мотив – если покопаться в их с гувернанткой взаимоотношениях, то, возможно, мотив и отыщется. Может быть, поклонника не поделили?
— Вряд ли пожилая женщина – ей ведь было за пятьдесят, насколько я помню? – так уж интересовалась поклонниками, — покачал головой Згуриди. — Случалось, что гувернантки убивали хозяек, но чтобы хозяйка – гувернантку, нет, прецедентов я не помню.
(Простим молодых людей – они ведь были настолько молоды, что женщина даже и в сорок лет казалась им пожилой, что же говорить о пятидесяти! К тому же в те времена – тому назад лет сто – возраст женщины измерялся немного иначе, нежели сейчас.)
— И больше ничего странного ты не заметил? — спросил Глюк, пощипывая тоненькие свои усики. — Как на мой взгляд, так странностей слишком много. Смотри: госпожа Новикова – помещица Екатеринославской губернии. Пусть это не сердце Малороссии, но, в любом случае, малороссов там достаточно…
— Это печенка Малороссии, — захихикал Квасницкий, — ее бутер…
— Положим, но и что из того? Великороссов там, может, и меньше, чем украинцев, но имеются, — сказал Жуковский.— Особенно в самом Екатеринославе.
— Да, но прислуга у нее – сплошь русская: сестры Свечкаревы, Мария и Елена, Агафья Семибратова, Прасковья Любашина, Иван Смирнов. У нее что, в поместье малороссов нет, она в Россию ездит прислугу нанимать?
— Именно, — сказал довольный Квасницкий. — Представьте себе, наша малороссийская помещица сообщила мне, что малороссам не доверяет – воровиты, мол, и нечистоплотны. И выговор у них странный и непонятный. А еще – это уже по секрету – что господин Воробейчик (не муж подруги, но брат этого мужа) за ней ухаживал, и, как ей кажется с серьезными намерениями. Но евреям Елизавета Александровна доверяет еще меньше, чем малороссам – и я, по ее мнению, должен ее понимать, как русский человек… — и Квасницкий снова хихикнул.
— Ну, а ты ее просветил? — с интересом спросил Згуриди. — Объяснил, что ты – еврей?
— Зачем? Она бы огорчилась. И потом, я же не совсем еврей, я суржик, на четверть русский, и славянин наполовину, так что она не сильно ошиблась… — Леня развел руками.
— Ну, хорошо, — сказал Глюк. — Госпожа Новикова прислугу выписывает из России. Ну, а то, что она приехала ради морских купаний, но еще ни разу – почти за неделю! – не вышла за ворота дачи? Пасынок ее Алексей, который будто бы должен поступать в университет, не имеет аттестата зрелости. В репетиторы она взяла ему студента, хотя, судя по всему, женщина она богатая и не скупая, могла бы и университетских профессоров нанять. Пасынки ее получили домашнее образование, но почему она взяла гувернантку, бонну, приживалку, однако не привезла домашнего учителя мальчиков?