Женщина в очередной раз потянулась к коробочке с накладными ресницами, решив, что все-таки стоит попытать счастья. Эшли, стоявший в дверях и наблюдавший за этим представлением, не удержался, коротко хохотнул и заявил решительно:
– Шанталь, не глупи. Там примерная семейка. Мама, папа, сын. Семья мечты. Ты туда не впишешься.
– Ты точно в этом уверен? – переспросила с надеждой в голосе.
– Ага, – согласно кивнул Паркер, разворачиваясь и покидая комнату матери.
Она крикнула ему что-то вослед, он не ответил, потому что не расслышал. Хотя, догадывался, что она в очередной раз вопрошает, почему он называет её по имени, а не «мамой». Почему он так делает, Эшли и сам сказать не мог. Наверное, все дело было в том, что он считал свою маму очень молодой. Ей не шло слово мама, оно её не украшало, смотрелось, как на корове седло. Паркер воспринимал её больше, как подругу. Да, именно, как подругу, с которой можно пооткровенничать, или наоборот послушать её откровения, временами что-то посоветовать, а временами заступиться. В их жизни был случай, когда Паркеру пришлось пустить в ход кулаки.
Один из ухажеров матери задержался в их жизни дольше положенного. Роман их был бурным и страстным, в какой-то момент даже зашел разговор о свадьбе. Эшли эту новость воспринял без особого восторга, он часто говорил матери, что в их доме есть мужчина – он, и других им не нужно. Мать реагировала на эти заявления всегда одинаково, трепала его по волосам и говорила, что мужчина у них в доме, конечно, есть, и он навсегда останется самым лучшим мужчиной на свете, но ей тоже хочется счастья в личной жизни, а счастливой её может сделать только... Далее следовало имя очередного обоже. Эшли даже не собирался их запоминать, все равно раз в два-три месяца имя менялось.
Шанталь, считая, что Эшли ревнует не столько её, сколько территорию, на которой они обитают, назначала своим мужчинам свидания за пределами дома, никогда не приводила их домой. А тут внезапно заявила, что хочет познакомить Паркера с претендентом на свои руку и сердце. Эшли выразительно посмотрел на мать, без слов пытаясь вытащить признание, и она рассказала обо все, что творилось в её жизни в последнее время. Она была просто неприлично счастлива. Влюбленная девчонка, не больше, ни меньше. Во всяком случае, Паркер придерживался мнения: любовь зрелых женщин, не в плане возраста, а психологически зрелых, выглядит иначе, не так, как у его матери. Она влюблялась именно, как девчонка, страстно, как будто один раз и на всю жизнь. На самом деле, это все были мимолетные увлечения.