Повоевав с расческой, как, впрочем, и всегда, он не стал возиться со своим, уже ставшим привычным, начесом, а просто перехватил волосы резинкой, затянув их в петлю, и нацепил водолазку, решив не смущать девушку. Она, конечно, ничего ему не говорила и на вид не ставила, тем не менее, все равно немного смущалась, это было видно по проступавшему на щеках румянцу.
Дитрих сдул со лба выбившуюся прядь, которая никак не желала укладываться. Посмотрел на себя в зеркало оценивающе. Да уж, выглядит, как всегда, «чертовски сексуально». Так, что только оголодавшая по мужскому вниманию дева будет с таким флиртовать, от безнадеги. И темнота под глазами в наличии, и уши торчком, которые неудачная прическа открывала взгляду любого желающего и, в общем, как-то все не очень.
По ночам нужно спать, но у Дитриха не получалось. Ему катастрофически не хватало времени днем, чтобы сделать всю ту ерунду, которую хотелось. Трезво оценивая свои поступки, он понимал, что, на самом деле, ничего полезного не делает, но время куда-то девается, с катастрофической скоростью пролетая мимо. Как песок, сквозь пальцы течет. Строишь планы, рисуешь перед собой множество перспектив, а потом все равно оказываешься на прежнем месте. Ничего нового не происходит, а время ушло.
Эту непоследовательность и раздолбайство Дитрих в себе отчаянно не любил, но ничего изменить не мог. Точнее, даже не пытался.
Поняв, что, если еще пару минут посмотрит в зеркало, у него начнется нервный тик от увиденного, Дитрих поспешил ретироваться из ванной, на кухню, где его дожидалась гостья. Странно, но сейчас его настроение немного улучшилось, и он больше не горел желанием выставить девушку за дверь, стараясь, как можно скорее, избавиться от её общества. В конце концов, сегодня Лайтвуд не жевала жвачку, не говорила слишком много и не по делу, была достаточно мила и даже умудрилась пропустить мимо ушей неприятные подколки, превратив их в шутку. На её месте любая другая девчонка либо обозвала бы Дитриха козлом, удалившись с гордым видом, либо же ударилась в слезы. Люси ни того, ни другого не сделала, чем начала завоевывать авторитет. Предсказуемость никогда не считалась плюсом. Все, что предсказуемо – скучно, а скуку, как известно, Ланц не любил.
Пока его не было, Люси успела от души похозяйничать в кухне. Расставила чашки, разлила кофе. Судя по тому, как этот самый кофе пах, она сварила натуральный, а не воспользовалась растворимым, неизвестно каким чудом попавшим в дом Ланцев. Насколько Дитрих помнил, в его семье все терпеть не могли «гранулы с превосходным вкусом», потому что вкус там превосходил лишь жженую пластмассу, ничего больше о растворимом кофе Ланц сказать не мог.