— Пасиба, — и я уместилась на узкой скамейке, с аппетитом начиная есть омлет с грибами и вареную рыбу.
Некоторое время за мной наблюдали, потом вернулись к прерванному разговору.
— Джем, что у нас на вечер? — вопросил Накар.
Женщина выразительно взглянула на меня и Накар пояснил:
— Своя. В доску.
После этого присутствующие перестали выбирать слова и выражения и приступили к банальному обсуждению текущих дел.
— У нас три бойца, — начала Джем,- по поводу четвертого пока неясно, правящий клан лютует, возможно Гейр не успеет добраться.
— Поговаривают, вчера Штофа накрыли, — Генри недовольно поморщился.
— Какого? — Накар был явно недоволен случившимся.
— Ну, та история, — Генри скривился, — с изнасилованием иристанки:
На мгновение на кухне стало тихо, даже я жевать перестала, а потом, хлопнув себя по лбу Накар вспомнил:
— Ааа: все понял. И что там?
— Казнят, естественно, — меланхолично произнесла Джем, — это же хассарат Айгора.
— Так там вроде по-согласию было, — задумчиво пробормотал Накар.
— А кого это: скажем так, волнует? — Джем хмыкнула. — Штоф приезжий, таким на местных вообще смотреть нельзя. Ее отец сын воина, то есть семья привилегированная и девчонка в первую очередь прошла бы смотрины в доме главы клана МакОрат, и только если бы не подошла никому из клана, ее отец мог бы впарить кому-то из местных. А Штоф не местный, и его предупредили. Так нет же — любовь у них.
Тут уж я не выдержала и спросила:
— А с девушкой что?
Джем грустно улыбнулась и ответила:
— Воины с женщинами не воюют. Получит свои десять плетей и пойдет в услужение к деду — главе клана МакОрат.
— И?
— И все, Кир, — вместо Джем ответил Накар. — Для нее все, девочка нарушила запрет отца, а неповиновение на Иристане наказывается крайне жестоко. Впрочем, это не важно, а Штофа жаль, хороший был мужик.
В кухоньке снова стало тихо, затем Гейто выдал:
— Помянем, — и махом выпил все из стакана.
— Помянем, — отозвались остальные, выпивая у кого чего было.
— Подождите! — я возмущенно потрясла куском рыба, наколотым на вилку. — Что значит 'помянем'? То есть там чела ни за что укатают, а мы только помянем? Накар, а он вообще еще живой?
Мужик скривился так, словно кислоты потребил, и нехотя ответил:
— Живой. До заката. Потом привяжут напротив столба, пока девочку угостят кнутом, и заставят смотреть, ну а потом она полюбуется на то, как ему пузо вскроют.
У меня от таких перспектив мороз по коже, а они все ухмыляются снисходительно так.
— Кира, ты вроде из наших, — поддел Накар, — расслабься, на место Штофа другого поставим и с концами. Надо было головой думать, а не: