И вообще, в общине никто никогда не знал никакого Кори…
Только Эмма.
В пустыне веет ветер — Её отражение в Камне Кошмаров — Ветер летит сквозь макушки высоких деревьев — Бесшумный крик смерти застыл на каждом остром конце — Мокрый песок на опустевшем пляже — Без него, как без себя — Её последние слова — С неба падают слёзы — В пустыне.
Приходится проснуться перед сном…
Эмма опять объята тьмой. Воспоминанья помогли — оно ушло. Что дальше?
— Вот именно!
Листай пустой сценарий, Режиссёр.
Ночь того же дня.
«Сюда! Скорей, сюда! …Сейчас здесь всё взлетит на воздух, на фиг все отсюда…»
Кори любуется представлением звёзд, летним театром небесной ночи…
Хижина снаружи — глубокая могила. Кори на краю сумрачного взрыва.
В густом тумане тишины…
У Кори много голосов, но никогда не будет своего.
Раздвоенный язык и белые зрачки…
Из уголков рта — уродливые рассеченья щёк. «Улыбка Мертвеца» скользит от уха и до уха.
Две линии разрезов, блестя луной, смыкают металлические швы.
Старый трюк шизофреников [микроскоп из башки; винтовка-открывалка из руки; четыре колеса как инвалидная коляска вместо ног; жидкий металл, стекающий с краёв пореза; кровяной двигатель в черепной коробке передач; и все чудеса современного протезирования]
— Доламывать друг друга начали…
— Переезжаую в сон.
«Кори-тварь» красивой девичьей рукой…
Да и одет-то он совсем не по последней адской моде:
Чёрная, как дно могилы ночью, смирительная рубашка с обрубленными рукавами, что подпоясана полоской сброшенной змеиной кожи.
Желтее, чем безумие луны, на Кори надпись «Эмма», и сразу же за ней две двойки повёрнуты друг к другу там, где больше уж не бьётся сердце.
И тёмно-серые штаны патологоанатома, как будто бы скрывавшие вериги.
Кроссовки в виде полушарий человеческого мозга.
Как у его «коллег», поворотная способность головы приобрела «эффект совы».
Ад А.D.
А все (кто видит) хотели видеть бы его таким:
Огромная дыра в башке/ Гнилое слово «мёртвенький», пылающее на футболке/
Два длинных провода привинчены в двойной контакт под подбородком/
Крылатая накидка, а за плечами капюшон/ Безумное Ничто мерцает в чёрных дырах глаз/ По пальцам стекает непрерывно кровь из вскрытых вен/
Два металлических штыря отчаянно торчат из плеч/ Покрыты едкой ржавчиной штрихи друг с другом сшитых губ/ В такт взрывам крови в сердце на отвратительном лице теряются и проступают шрамы/ Премерзкие штаны из лиц людей, как будто говорящих при ходьбе/ А в роли обуви песок, скользящий по ногам на каждом шаге, секунда за секундой ссохшейся водой текущий из внутренней пустыни.
А лучше бы вообще не видеть…