На юго-западе острова-гиганта между голубыми пятнами Тихого океана и Арафурского моря простирается обширное пятно — бледно-зеленое внизу, где леса и болота, и ощетинившееся вверху коричневым частоколом гор. Это «белое пятно». Никто из исследователей не решался до сих пор углубиться в этот район дальше, чем на два десятка километров от побережья. Даже гул самолетов редко нарушает таинственную тишину этой страны, затонувшей в глубине непроходимого леса.
Мы стоим на пороге этой страны сновидений с фотоаппаратами, кинокамерами и магнитофонами. Мы будем смотреть и слушать. Мы будем свидетельствовать...
Сегодня воскресенье — последний наш «цивилизованный» день. Традиционный день начала всякой экспедиции, когда кажется, что до цели — рукой подать.
Мы все счастливы и возбуждены. Что ждет нас?
Пока рядом теплый океан, переливающиеся разными красками рифы, сказочный пляж. Теплый пар поднимается от плещущейся воды, нога уходит в ласковый песок.
В шесть утра поднимаемся в воздух и пролетаем над трассой будущего похода. Меняем маршрут, спорим. Где лучше переходить через горы? Ни один человек в мире не смог бы сейчас сказать этого. Летим над горами без названия, над реками без названия... Заманчиво!
Но преодолевать их мы будем лишь через два месяца. А пока мы должны, что называется, пообтереться: привыкнуть чуть-чуть к климату, закупить продовольствие, нанять носильщиков, познакомиться с племенем асматов и снять фильм, героями которого они должны стать...
Хижина, куда нас вводят, — жилище мужчин асматов. Мужчины живут отдельно от женщин и детей в самой большой хижине. На полу лежат отполированные и покрытые украшениями людские черепа. Это предки. Асматы пользуются их черепами как подушками. Мудрость предков «путем непосредственного контакта» должна перейти к ним во время сна. К крыше подвешены другие черепа, гораздо более впечатляющие: они лишены нижней челюсти. Это враги, и отсутствие нижней челюсти — последняя мера предосторожности: теперь враг не сможет укусить асмата.
За каких-то полчаса в хижине промелькнули семьдесят веков, и вот она переоборудована в настоящую киностудию — загораются лампы, нацеливаются камеры, оператор кричит: «Мотор!» Ирианцы охотно позируют и по нескольку раз повторяют нужное движение.
Уже неделю живем в деревне на берегу залива Кука, в том самом месте, где 190 лет назад высаживался отважный капитан. Операторы продолжают снимать фильм, а мы старательно сколачиваем плот: это единственно возможный вид транспорта. Наш плот — три связанные друг с другом пироги, на которые сверху положена семиметровая дощатая площадка.