Русские в Лагодехи появились в первых десятилетиях XIX века, когда главнокомандующий Кавказской армией генерал Кнорринг решил создать Лезгинскую кордонную линию. Местечко Лагодехи стало стратегическим пунктом этой линии, оно закрывало внутреннюю Кахетию: с севера — от дагестанских горцев, с востока — от горцев Закатальского округа.
В соседнем селе Магамаллар живет мой друг, шофер Шарабуддин Хочберов. Он аварец, его предки, наверное, сражались с солдатами гренадерского полка, в котором служил Млокосевич. В конце сентября 1988 года мы с друзьями решили пойти в дагестанское село Чороду. Я должен был встретиться с Омаром Сулеймановым, чей дедушка — Сулейман Омаров — был близким другом Людвига Млокосевича. Помнят ли там поляка-натуралиста из Лагодехи? Была надежда. А вдруг живы еще те, кто знал Млокосевича лично? И еще нас тянуло увидеть место, где стояла палатка, ставшая ему последним приютом.
Часам к пяти вечера мы были на перевальном хребте. Здесь дорога переходила в узкую тропку. Дул холодный ветер. Вот-вот, казалось, закрутит метель... Куда и сколько идти — никто из нас толком не знал. Озябшие и продрогшие, мы уже подумывали вернуться, как увидели впереди большую группу людей. Человек тридцать в черных бурках, с лошадьми. Подошли поближе и поняли, что это пастухи. Сомнения отступили: теперь на тропе мы будем не одни.
Небо сыпало снежной крупой. Узкое и длинное, как аэродинамическая труба, ущелье Ботлоор — «Лестницы-реки»— продувалось свистящим ветром. На дне ущелья кое-где грязными пятнами серел снег. Шум реки и падающих с ее каменистых ступеней водопадов сопровождал нас всю дорогу. В девятом часу начало темнеть. Контуры гор медленно расплывались и слились наконец с небом.
Лишь к ночи добрались мы до Чороды.
С 60-летним Омаром Сулеймановым я познакомился годом раньше. Омар расспрашивал о «каком-то старшем лесничем» из Лагодехи. Так Млокосевич и познакомил нас
(В 1879 году Млокосевич, несмотря на ярлык политически неблагонадежного, был назначен лесничим Сигнахского лесничества — огромного горно-лесного массива, занимавшего чуть ли не половину Кахетии.).
«Чородинцы называли его «Старшилесничи»,— рассказывал Омар.— Когда он умер, мой дедушка вместе с другими мужчинами понес его в Лагодехи. В горах, там, где альпийские луга переходят в лес, Млокосевича встречал полковой оркестр. На похоронах было много наших людей».
... Около 20 лет назад отец Омара взял перед смертью с сына слово, что тот непременно выполнит завещание дедушки — поставит на берегу Джурмут-оры памятник Старшему Лесничему. «Я не знаю его фамилии,— сказал отец.— Сходи в Лагодехи, там живут барышни, узнай у них, как звали их отца».