Они выпили все трое.
Эмиль проснулся, огляделся — он в постели! Испугался, вскочил и первым делом потянулся рукой за оружием. Движение это было бессознательным, инстинктивным.
С чувством неловкости вспомнил вчерашний вечер. Как он мог вот так, ни с того ни с сего, заснуть? Или в напитке было снотворное?
Стараясь не производить шума, он подкрался к двери, приоткрыл ее, выскользнул в коридор. Из дальней комнаты до него донеслись приглушенные звуки разговора. Чувства Эмиля были обострены до предела, когда он приблизился настолько, что смог различать голоса. И наконец приложил ухо к самой двери.
— ...скоро проснутся,— говорила женщина.— Но что нам делать дальше? Они такие... жестокие...
— Не исключено, кое-кто из них уже сейчас способен приспособиться к жизни в нашем мире. Вспомни о юноше из нашего дома. В нем уже сейчас заметны некоторые перемены к лучшему. Посмотрим. Другие же...
— Мне страшно,— тихо призналась женщина.— И зачем только мы вызвались добровольцами?.. Я и представить не могла, на что мы идем. Вспомни об Эйрин и Воргане... Они еще... как звери...
Муж не ответил ей. Послышался едва уловимый шорох. Эмиль попытался представить себе, как хозяин дома успокаивающе гладит жену по волосам и по плечу.
Их слова причинили ему боль. Он солдат и воспитан с подобающей суровостью. Но разве он зверь? Конечно, человеку как порождению природы присущи и звериные инстинкты, в борьбе за выживание сильнейший побеждает сильного. Так его учили. Но у животных нет разума, они не способны рассуждать, их решения предопределяются древнейшими инстинктами. Эмилю постоянно твердили, что войны — это извечная закономерность, прерываемая паузами недолгого покоя. Сейчас, оказавшись в другом времени, они попали именно в одну из таких пауз!
Когда Эмиль открыл дверь в комнату, то более не испытывал тревоги. Но как бы он ни перестроился внутренне, он отнюдь не был готов сразу выпрыгнуть из своей шкуры солдата-наемника. Лед, сковывающий душу, не так-то просто растопить.
— Принесите мне поесть! Я голоден.
Глаза женщины выразили удивление и сожаление: какой холодный, бессердечный тон.
— Я все приготовила. Пригласите ваших товарищей.
Но он не хотел видеть ни Эстебана, ни Уорнера. Уселся за стол и принялся запихивать в рот все подряд, без разбора.
— Что вы намерены делать дальше? — спросил хозяин дома.
Эмиль пожал плечами.
— Это зависит от командира.
— Позвольте мне сформулировать вопрос иначе. Как бы предпочли поступить вы сами? Ведь ваша война давно кончилась.