Предвыборные хлопоты, или Ленин, переодетый Дзержинским
Большевики, вообще-то, активно готовились к законным выборам в Учредительное собрание. В октябре приближение этого события как раз стало ощущаться повсеместно, и предвыборные кампании разных сил достигли апогея. Все партии устремились в забег с высоко поднятыми красными знаменами — другие цвета шансов на поддержку уже не имели. С размахом, в явном расчете на абсолютный, оглушительный успех работали эсеры. Образцовой организацией дела отличились кадеты. Матерые интеллигенты, они играли по всем правилам: глубоко изучали баланс общественных чаяний, готовили агитаторов и агитационные материалы, что называется — «работали с населением». На этом фоне большевики смотрелись неярко: не хватало грамотных ораторов, талантливых художников-оформителей, не говоря уже об «административном ресурсе». Зато ленинцы применили ход, верный стратегически: сосредоточились на нескольких ключевых и заведомо привлекательных идеях. Например, демагогически упирали на то, что они — единственная крупная партия, не участвовавшая в шутовских мыльных пузырях — правительственных коалициях последних месяцев. Плюс им вполне доставало решимости чуть что использовать жесткие силовые средства. Скажем, в самом начале работы Предпарламента (так Керенский назвал собранный им 7 октября (по старому стилю) Временный совет Российской республики, которому предстояло вести законодательную работу до созыва Учредиловки) большевистская фракция во главе с Троцким в полном составе удалилась с заседания, тем самым практически сорвав деятельность нового органа.
Ленин, самая авторитетная и влиятельная фигура в партии, в те дни, вопреки позднейшей легенде, еще вообще не подключился к организации переворота. С июля Ильич скрывался от «ищеек Керенского», так как был в розыске по обвинению в шпионаже в пользу Германии. Конечно, ищейки, если таковые существовали в природе, работали плохо, ведь царских полицейских Временное правительство не жаловало, законно подозревая их в контрреволюционных настроениях, а «своих», проверенных, у молодой российской демократии не имелось.
Сперва будущий вождь «отдохнул» в Разливе, затем переселился в квартиру некоей Маргариты Фофановой на окраине Петрограда. Гулять выходил редко. Однажды нарвался на патруль, но был благополучно отпущен. Решил вернуться кружным путем, заблудился, попал на заболоченный пустырь и просидел там до утра.
Тем временем уже преимущественно большевистский Петросовет вступил в решительный конфликт с эсероменьшевистским Центральным исполнительным комитетом, избранным еще летом на I Всероссийском съезде Советов. Ультракрасные питерцы очень рассчитывали на II съезд для изменения состава последнего ЦИКа. А недостаточно радикальные ЦИК-овцы, естественно, медлили: назначили этот съезд сначала на 20 октября, потом перенесли на 25-е…