— Кстати, где они доставали взрывчатку?
— Иногда из армейских запасов, иногда на рудниках. Они охотно брали там «депарит», это такая клейкая масса, которой можно придать любую форму, на удары и сотрясения она не реагирует, взрывается только после электрического импульса, так что случайности исключены.
Бернсдорф спросил:
— О чем вы говорили во время последней встречи?
— Больше говорил он. В тот раз Кампано произвел на меня впечатление человека, абсолютно уверенного в успехе своего дела. Тогда им действительно многое удавалось. Агенты службы безопасности, особенно шпики, боялись герильерос как огня. С помощью простых ручных гранат они взорвали три военных самолета — в то время это была десятая часть всех ВВС. Тренируясь «на макете», как они это называли, готовились даже штурмовать Дворец конгресса. Верные своему принципу учиться не только по книгам, проводили учения в условиях, близких к реальным... Но этого своего намерения они не осуществили. Кампано сказал мне тогда: «Если мы хотим победить нашего общего врага, мы должны воспитать боеспособный авангард». Он чувствовал себя на высоте требований времени.
Доктор Роблес умолк. «Занятный человек,— подумал Бернсдорф.— Не боец, но из сочувствующих. А при определенных условиях может стать бойцом». С момента их первой встречи Бернсдорф испытывал к Роблесу полное доверие — будучи, конечно, под впечатлением его открытого письма к президенту.
За Кабаньясом свернули с главного шоссе вправо, неподалеку от Сакапы их остановили.
— А тебя я знаю,— сказал сержант, которому Роблес предъявил документы.— Мы ведь с тобой встречались, а?
— Нас ждет синьор Вилан из американской экономической миссии, он в курсе дела.
— Ты разве не был в моей строительной колонне?
— Если вы позвоните в Сакапу, вам подтвердят, кто мы такие.
Сержант ушел с документами в руках. Чтобы не задохнуться в машине, все вышли.
— Похоже, места здесь не вполне безопасные,— сказал Фишер.
Роблес отмахнулся:
— Эти контрольные пункты остались с шестидесятых годов. Надо же чем-то занять жандармов.
— Пойду подгоню их.— Фишер, тяжело ступая, направился к полицейскому бараку.
Бернсдорф спросил:
— Вы этого человека знаете?
— Возможно, он знает меня. Я участвовал в строительстве дороги, в конце шестидесятых. Тогда мне было полезно исчезнуть из города.
Бернсдорф поморщился: что-то кольнуло в области диафрагмы. А Роблес спросил:
— А вы не подумали о том, что полиция может подставить вам ногу? Понсе заставили вернуть вам аппаратуру, а полицейские — люди обидчивые и злопамятные. Я бы на вашем месте ждал их ответного хода... Кто остальные исполнители ролей?