Рина дала Сплинтеру книжку с картинками и прошла в спальню. Усевшись на кровать, она пристально посмотрела на себя в зеркало.
«Мужчины — их и наши. Они ведут переговоры уже больше недели и не могут договориться. Конечно, не могут! Боятся выдать себя. Ведь они фактически ничего друг о друге не знают.
Можно поспорить, что ни один из землян и понятия не имеет, что линдженийцы могут закрывать нос и складывать уши. Ни один из линдженийцев не знает, что мы посыпаем свою пищу тем, что для них является источником жизни».
Рина была в смятении, когда наконец вернулся Торн.
— Ну,— сказал он, устало опускаясь в кресло.— Дело близится к концу!
— К концу! — воскликнула Рина, загораясь надеждой.— Значит, вы договорились...
— До тупика,— тяжело закончил Торн.— Наша завтрашняя встреча — последняя. Одно окончательное «нет» с каждой стороны, и все кончено.
— Нет, Торн, нет! — воскликнула Рина.— Мы не должны больше их убивать! Это бесчеловечно... Это...
— Это самозащита.— Голос Торна звучал резко от раздражения и досады.— Пожалуйста, Рина, избавь меня от своего идеализма. Видит бог, у нас и так нет достаточного опыта ведения военных переговоров, еще нам не хватает бороться с теми, кто предлагает нам из врагов сделать милых друзей.
«Нет, нет! — шептала Рина. Слезы хлынули из ее глаз.— Так не будет! Не будет! Не будет!»
Уже давно слышалось сонное дыхание Торна, а она все не спала, глядя широко открытыми глазами на невидимый потолок, и пыталась сделать выбор.
«Если сказать, война кончится.
Либо мы поможем линдженийцам, либо уничтожим их.
Если не говорить, переговоры прервутся и война продолжится.
Мы понесем большие потери — и уничтожим линдженийцев.
Миссис Пинк поверила мне.
Сплинтер любит Дуви, а тот любит его».
Почти угасший огонек надежды, освещавший ее мысли, вновь ярко вспыхнул, и она уснула.
На следующее утро она отправила Сплинтера поиграть с Дуви.
— Играйте у пруда с золотыми рыбками,— велела она.— Я скоро вернусь.
Рина следила за сыном, пока тот не спустился с холма и не исчез из виду. Потом пригладила волосы и пошла к двери.
Улыбка помогла ей попасть с жилой территории в административную зону. Умение быстро ориентироваться и целенаправленность привели в крыло здания, где проходили переговоры.
Ее тут же заметили часовые, и под их немигающими взглядами Рина почувствовала себя приколотой бабочкой. Она приложила палец к губам, моля о молчании, и приблизилась к ним.
— Здравствуй, Тернер. Привет, Фра-нивери,— прошептала она.
Часовые переглянулись, и Тернер хрипло сказал: