– Ты хочешь сказать, здесь, в Трезайле? – Пару секунд она рассматривала Максин. – Для начала, торговать телом у тебя не получится. В это время года слишком много хохочущих девчонок на пляже предлагает себя даром.
Максин рассмеялась.
– Плохо мое дело.
– Будь серьезнее, – заметила Дженни, вставляя листья папоротника в круглую основу для венка.
– Работа в баре?
– Фу, – скривилась Максин, разом отметая идею. – Слишком тяжело целый день стоять на ногах.
– Портье в гостинице? – предложила Паула, ничуть не смутившись. – На этой неделе в газете было объявление «Аббатства».
Но Максин покачала головой.
– Придется быть вежливой с мерзкими туристами.
– Можно нянчить детей. – Паула была довольна собой. – Моя мама ходит прибирать в одну семью, и от них как раз ушла няня. Ты могла бы занять ее место.
Максин изумленно посмотрела на нее.
– Нет, я не могу.
Но Дженни заинтересовало это предложение.
– Отличная идея! – заявила она, отложив венок в сторону. – Ты и жить у них сможешь. Таким образом, сразу получишь и работу, и комнату. Макс, это будет здорово!
– Есть только одна небольшая проблема, – поджав губы, ответила Максин. – Если я кого‑то и ненавижу больше, чем туристов, то это дети. Я ненавижу детей, младенцев и пеленки. – Она передернулась. – Особенно пеленки.
– Эти двое уже выросли из пеленок, – спокойно сказала Паула. – Джошу девять, а Элле семь. Я видела их пару раз. Они хорошие дети.
– И к тому же днем они будут в школе, – ободряющим голосом заметила Дженни.
Но Максин, почувствовав, что ее уговаривают, уперлась как баран.
– Из меня не получится няня. Ради бога, разве я похожа на Джулию Эндрюс?[1]
Потеряв терпение, Дженни вернулась к работе.
– Ладно, тебе решать. Тебя, наверное, все равно бы не взяли, – сказала она, не сдержавшись. – Большинство людей предпочитают профессиональных нянь, и, думаю, претенденток будет достаточно, когда они узнают, на кого им придется работать.
Карие глаза Максин яростно сверкнули.
– Ну и кто это, интересно, – с вызовом спросила она, приготовившись уничтожить любого, кто осмелился бы отказать ей.
– Гай Кэссиди. – Дженни стряхнула воду с пучка желтых фрезий. – Он переехал в Трезайль примерно год назад. Он…
– Фотограф! – завопила Максин, чуть не свалившись со стула. – Гай Кэссиди! – страстно повторила она. – Тот самый Гай Кэссиди? Дженни, ты меня не разыгрываешь?
Бинго, подумала Дженни, переглянувшись с Паулой и украдкой улыбнувшись.
– Конечно нет, – обиженно сказала она. – С какой стати мне тебя дурачить? И вообще, какое это имеет значение? Ты ненавидишь детей. Ты только что сама это сказала.