– Я знаю, как ты ко мне относишься, – сказала она и, запрокинув назад голову, с улыбкой посмотрела на него. – И я люблю тебя, милый. Но это не запрещено. Нам не нужен викарий, чтобы получить разрешение.
– Я хочу, чтоб мы были вместе, – возразил он. – По‑настоящему.
– И ты думаешь, что глупый клочок бумаги сотворит чудо? – Она, кажется, была удивлена. – Я не дам согласия, Оливер. Я буду твоей госпожой, но не твоей женой. Только представь, люди станут называть меня миссис Оливер Кеннеди четвертая. Словно я утешительный приз.
Она постоянно путала его фамилию.
– Кэссиди, – с напускной строгостью исправил он.
– Ну конечно. – Tea улыбнулась, а потом наморщила лоб. – Почему эта фамилия кажется мне знакомой?
– Потому что это фамилия человека, который хочет на тебе жениться. Не будь ты такой упрямицей, она была бы твоей! Уж тогда тебе пришлось бы ее запомнить. – Он повеселел.
Но тут ее лоб разгладился.
– Ну конечно. Гай Кэссиди, фотограф. Тот парень, у которого работает моя младшая дочь. Возможно, ты о нем слышал, милый… Кажется, он довольно известный.
– А. – Оливер ждал, что рано или поздно она заметит это совпадение, и подумал, что может объяснить все прямо сейчас. Взяв ее руки в свои, он сделал глубокий вдох. – Да, я о нем слышал…
– Один вопрос, – сказала Tea, когда он замолчал. – Я тоже была частью плана? Ты уже знал, что я мать Максин, когда зашел в студию?
– Нет, – покачал головой Оливер. – Ты совершенно точно не была частью плана. Просто неожиданный, замечательный бонус.
Tea улыбнулась, уверенная в том, что он говорит правду.
– Тогда все в порядке. И полагаю, мне лучше не рассказывать ничего Максин?
– Думаю, так будет лучше. – Он благодарно поцеловал ее в лоб. – Не раньше, чем мы поженимся.
– Как дети? – Гай сел на кухонный стол и стал смотреть, как Максин моет посуду.
Серена улетела на фотосессию в Барселону. Он отвез ее в Хитроу, а потом весь день провел в Лондоне.
– Отлично. – Отъезд Серены привел Максин в замечательное расположение духа, и она улыбнулась ему. – Утром мы ходили в супермаркет. А когда вернулись домой, я обнаружила у Эллы в кармане пакет мармеладных лягушек.
Гай нахмурился.
– Надеюсь, вы сделали ей выговор.
– Выговор? Я встала перед ней и съела все до единой. Потом сказала, что на следующей неделе она вернется туда, извинится перед управляющим и отдаст ему карманные деньги за две недели. Если ей повезет, он не отправит ее в тюрьму.
– Думаю, теперь она не скоро решится это сделать. – Рассказ произвел на него впечатление.
– И разговаривать со мной тоже начнет не скоро, – сказала Максин. – Она считает, что во всем виновата я, потому что с самого начала не разрешила ей купить лягушек.