Собаки не хотят на дору. Их забрасывают, как мешки. Некоторых, более злых, привязывают. На доре места мало, они все лежат в куче, ворчат, некоторые хотят вырваться из кучи, на этих чукча кричит и бросает их обратно в кучу.
13.25. Даем ход. Собаки успокаиваются.
14.20. Подходим к чукчиным избушкам. Выгружаемся.
15.10. Начинаем галс 46.
15.45. Кончаем галс. Идем обратно на Е сторону острова, где нам надо передать папиросы другим чукчам. Потом попробуем с работой идти в губу Нольда. Это будет трудно. Вход в губу набит льдом. Кажется, льдом заполнен весь залив между островом и берегом.
Начинается туман. Видимость меньше 0,5 километра. Швартуемся к ледяной глыбе. Будем ждать погоду.
20.VIII. 04.00. Усиливается NW до 4—5 баллов. Волнение 3 балла. Начинает нас прижимать к берегу и бьет дору у дна. Разбужу Тимерманиса, чтобы грел мотор. Туман. Видимость в сторону моря 300 метров. Вода в канистрах замерзла.
Отходим в тумане. Идем в тех же условиях, от которых вчера убежали, но делать нечего. Очевидно, туман может продолжаться долго, а нам некогда... Очень нужен южный или западный ветер! Немного отгонит льды, улучшится видимость, потеплеет... Но таких ветров нет, и барометр еще поднимается. Надо работать при этих условиях, ждать нечего. Ветер может набить губу Нольда между о. Шалаурова и п-вом Аачим льдом, и мы можем остаться здесь надолго, даже до следующей весны. В губе — как в мышеловке. Надо рисковать!»
«Мы сделали, что могли...»
Но льды теснили их. Они продолжали ходить галсами, с трудом подходя к берегу, чтобы определить местоположение. В дневнике только одно: идем, на галс... идем на галс. 65, 66, 67... Нет даже времени, оно не проставлено. Такое случилось с Эмсом впервые. Должно быть, время уже ничего не значило для них, по крайней мере, его незачем было фиксировать. Лед отгонял их все дальше в море, и они ничего не могли сделать. Вход в лагуну для них был закрыт мелью.
«В расстоянии 4 километров от берега лед уже 5—6 баллов. 3 километра — 6—7 баллов. Лед движется. Причем полосами, в противоположных направлениях — точно как улица с двусторонним движением».
Эмс начал вспоминать город, улицы, а значит, дом. Это тоже было впервые.
«...Между льдинами густотой 7—9 баллов, крутимся между льдинами на самых малых оборотах в надежде дойти до берега. Часто крутимся на месте. Отталкиваем более маленькие куски багром, веслами. Холодно. Металлические части обмерзли...»
Здесь в дневнике впервые появились зачеркнутые слова. «За нами», — написал Эмс, но зачеркнул «за нами». Написал: