— Ты по-прежнему хочешь туда попасть? Недавно был у меня такой случай: один журналист, такой же, как ты, прямо с ума сходил — так он хотел попасть туда, а когда пришла пора ехать, отказался. Вот я и спрашиваю, ты все еще хочешь попасть туда?
— Да, Абу Джордж.
— И тебе совсем не страшно?
— Мне очень страшно, Абу Джордж.
— Подожди, на рассвете тебе будет еще страшнее — появятся самолеты, заработает артиллерия...
— Я знаю, Абу Джордж.
— Ну, тогда все в порядке.
Абу Абед не вставил в разговор ни слова, он сидел сгорбившись и кусал ногти. Мы выехали на старой машине; Абу Джордж сел за руль, Абу Абед — впереди, рядом с ним. Меж сиденьями они пристроили пулемет, и всякий раз, когда колесо наскакивало на камень или попадало в яму, пулемет, глухо звякнув, наклонялся и заглядывал дулом мне в глаза. Первый контрольный пост мы встретили, едва выехали из Аммана, — нас остановили для проверки документов иорданские полицейские. Но не проехали мы и нескольких метров, как на обочине дороги выросли две фигуры; они были одеты в маскировочные костюмы, лица прикрыты куфией, дула двух автоматов уставились на нас из темноты. Абу Джордж было крикнул им: «Фатх!», — но то, что днем безошибочно и магически открывало нам все двери, ночью не действовало. Пришлось показать наши бумаги, пришлось терпеливо разъяснить наш маршрут и цели поездки. Наконец мы снова двинулись по нашей бесконечной дороге, которая при определенной доле невезения вполне могла привести нас к смерти.
С нашими провожатыми мы знакомы уже пять дней, но они нам не доверяли. Откровенно говоря, у нас на душе тоже неспокойно. Они назвались Абу Джордж и Абу Абед, но Джордж не был Джорджем, а Абед — Абедом. Единственно, чему можно доверять, — Абу. У палестинских партизан это обращение заменяет «товарищ», а дословно означает «отец». Абу Джорджу было лет двадцать шесть. Ничего толком об этом парне с каштановыми волосами и глазами, полными затаенной обиды, мы не узнали; известно нам было только, что он бывший студент-медик, еще недавно учился в Калифорнийском университете, потом приехал сюда. Абу Абеду было лет тридцать пять. О нем мы знали только, что по профессии он инженер, специализировавшийся на строительстве плотин, да еще то, что он безумно влюблен в свою жену. Как и Джордж, он стал участником Сопротивления недавно, это нетрудно было уяснить по их поведению — они слишком нервничали, чтобы быть опытными бойцами.
Оба они входили в организацию «Фатх». (При расшифровке слово это означает «Движение освобождения Палестины» — «Харакат ат Тахрир аль Фалястини». Начальные буквы этого названия, прочитанные наоборот, и дали «Фатх». Если прочесть сокращение в правильном порядке, слева направо, то получится слово «хатаф», что по-арабски означает «смерть», «фатх» же, или «фатах», означает «победа».)