Переправа началась ночью. Она происходила организованно и бесшумно до той поры, пока не начали переправлять верховых коней. Неохотно входили лошади в холодную воду Днепра. Подгоняемые седоками, они с беспокойным ржанием плыли к другому берегу. В такие минуты у нас замирало сердце: услышит враг... Случалось, волна захлестывала лошадиную голову. Верховой бросался на помощь коню, но было уже поздно...
Наконец Днепр за спиной. Отряд, не задерживаясь, двинулся по намеченному маршруту. Из партизанского штаба Украины нам был дан приказ перекрыть и парализовать движение на железнодорожных участках Киев — Коростынь, Киев — Фастов — Житомир. По тщательно разработанному вместе с соседним отрядом Кузнецова плану несколько усиленных групп разошлись по разным направлениям...
В начале ноября 1943 года я услышала по радио сообщение об освобождении Киева. Известие мигом разнеслось по лагерю. Седьмого ноября командиры созвали всех на митинг. Мы собрались на большой поляне. К высокой сосне прикрепили репродуктор. С нами говорила праздничная Москва...
И вдруг... в лесу застрочили пулеметы. В центре поляны с визгом разорвалась мина.
— Вперед, ребята! За мной! — скомандовал Чепига.
Согнувшись под тяжестью пулемета, меж деревьев промелькнул Козыра. В черной длинной полицейской шинели, с автоматом в руках за ним бежал Иван Вовк. Мимо моей повозки промчался со своими партизанами Кузнецов, стремясь зайти в тыл врагу. Партизаны рассыпались по лесу, открыли огонь, тесня фашистов, окруживших лагерь.
Быстро формировался обоз — раненые, женщины, дети: был дан приказ отходить. Мы с Женькой, свернув рацию, тоже ушли с обозом. Путь лежал через топкие места. Болото от рано наступивших заморозков покрылось ледяной коркой. Люди и кони — по колено в воде — еле-еле передвигали ноги. Вскоре в кочках завязли две подводы с боеприпасами. Тогда часть груза мы навьючили на лошадей, остальное понесли сами. Все чаще застревали повозки с ранеными. Виктор Васильевич Транквилицкий, командир обоза, человек недюжинной физической силы, иной раз один вытаскивал повозку из трясины.
Каратели, прочесывая лес, неотступно следовали за обозом. Наш отход прикрывали партизаны во главе с Чепигой и Кузнецовым: лес дрожал от автоматной стрельбы.
Лишь на третьи сутки преследование прекратилось; Чепига и Кузнецов с ребятами, отстрелявшись, присоединились к обозу. Развернув рацию, мы с Женькой сообщили в Центральный штаб обстановку. Во время этой недолгой остановки у нас портянки примерзали к сапогам. Идти стало еще труднее...