Роту возглавил старший сержант Илья Сьянов, командир первого взвода. Рослый, смекалистый боец повел роту на дома по улице Мольтке.
Вскоре через реку Шпрее переправились другие подразделения и несколько танков приданной нам 23-й танковой бригады. Всю ночь и день 29 апреля шел яростный бой на этом участке.
Особенно тяжело было в квартале, занимаемом министерством внутренних дел, или, как прозвали солдаты, у «дома Гиммлера». Перед ним были вырыты окопы, установлены бронированные колпаки. Эсэсовцы предпочитали умирать, но не сдаваться: знали, что не будет им пощады. Но наши, прокладывая путь автоматами и гранатами, все ближе и ближе подбирались к главным апартаментам. В воздухе носились полуобгоревшие листы бумаги, сажа. Эсэсовцы торопились сжечь секретные документы.
Свой наблюдательный пункт я приказал устроить на верхнем этаже дома на набережной, поближе к боевым порядкам. Здесь хорошо было видно, как разворачивалось наступление. Я видел идущих в атаку солдат, слышал грохот тяжелых орудий и чувствовал, как после стольких длинных военных дорог обидно было воинам умирать в этих последних боях. То и дело я соединялся с начальником артиллерии и требовал не жалеть снарядов, пока гитлеровцы не сдадутся.
Наконец в одном из окон «дома Гиммлера» замелькал белый флаг. Стрельба прекратилась. Из подвалов, из подъездов главного здания повалили эсэсовцы в черных и серо-зеленых полевых мундирах. Они бросали оружие и уныло выстраивались вдоль стены.
Теперь открывалась дорога на рейхстаг. Но наши танки, выскочившие на Королевскую площадь, были встречены сильным огнем зенитных батарей. Три машины сгорели. Остальные остановились и с места повели огонь.
С адъютантом Анатолием Курбатовым, капитаном Константином Барышевым и двумя разведчиками мы спустились с наблюдательного пункта. Перебежками пересекли мост Мольтке, и тут вдруг перед нами откуда-то из-под моста вырос здоровый небритый детина в прожженном, иссеченном осколками ватнике. Он протянул мне руку с часами.
— Раз вы к рейхстагу, получайте часы, товарищ генерал.
Вокруг были разбросаны ящики, битком набитые часами.
— Нам на минометные плиты груз понадобился, наткнулись на склад, а там вот эти ящики. Ковырнули один — часы! Вот и порешили: тем, кто на рейхстаг пойдет, выдать по часам, чтоб за временем следили. Время-то, скажу вам, историческое...
Я невольно улыбнулся, довольный солдатской находчивостью. Прикинул, только в нашей дивизии вместе с приданными частями тысяч семнадцать. Спросил:
— Хватит на всех?