Много раз он был на краю гибели, но, улыбаясь, замечал: «Смерти не боюсь, я ведь ее не увижу». Спорили с шаманом одного из племен на Борнео, но не «переколдовал» его и еле унес ноги. Выступал против каст в Индии. Доказывал, что карма (закон причины и следствия) не мешает отдавать слепых бирманцев в школу. Страстно выступал на страницах печати против войны. Не жалел ли он, что отказался от японской лазури и искал бури в других краях? Лу Синь о нем писал: «Я понял трагедию человека, который мечтает, чтобы люди любили друг друга, но не может осуществить свою мечту. Может быть, мечта — это вуаль, скрывающая трагедию художника?.. Но я желаю автору не расставаться со своей детской, прекрасной мечтой».
Путешественник и правдоискатель, он добывал свою трудную истину: люди найдут пути в Страну Радуги, но дорога туда будет оплачена кровью и слезами. Поэт говорил об этом людям. И страдал оттого, что путь этот такой нелегкий.
Страна Радуги
— Папа, есть ли такая страна, где рабочие небедные, где их дети едят досыта и живут в сухой, теплой комнате, где дождь не течет с потолка и ветер не дует в щели? Есть ли где-нибудь такая страна?
— Да... Такая страна есть. Это Страна Радуги.
Летом 1919 года Ерошенко возвратился в Японию. Он много пишет и выступает. Высокий, крепкий, удивительно русский в своей косоворотке и брюках, заправленных в сапоги, он кажется посланцем революционной России.
16 апреля 1921 года в токийском зале «Канда» собрались три тысячи человек. Все знали: в зале полно кейдзи (полицейских в штатском), здесь даже шеф жандармов Кавамура. Неужели этот русский осмелится выступить? Писатель-коммунист Эгути Киёси так вспоминает эту речь. Ерошенко говорил:
— С далеких времен Древней Греции и Рима до наших дней несчастные, обездоленные боролись... и не раз осушали горькую чашу страданий... Говорят: раз исчезают крысы, значит, в этом доме пожар. Но на самом деле потому крысы и покидают дом, что в нем пожар. Говорят: муравьи бегут с плотины — быть наводнению. Но потому-то муравьи и бегут с плотины, что наводнение уже началось. Говорят: раз социалисты, рабочие бунтуют — значит, мир стал плох. А на самом деле потому и бунтуют, что мир плох.
Стихли овации, Ерошенко исполнил под гитару «Интернационал». Кейдзи бросились на сцену.
Дважды поэта арестовывали, избивали, раздирали веки — не симулянт ли? — и наконец выслали на еще более жестокую расправу к белым во Владивосток. Лу Синь писал: «Англия и Япония — союзники. Они нежны, как родные братья: кто не угоден в английских владениях, не придется, конечно, ко двору и в Японии. Но на этот раз все рекорды грубости и издевательства оказались побитыми... Типично русская, широкая, как степь, натура Ерошенко пришлась в Японии не ко двору. Вполне понятно, что его ждали хула и гонения».