Вместе с доктором Эрнандесом мы вылетели в Нейву, расположенную высоко в горах. Оттуда началась утомительная поездка на «джипе». В тени двадцатиметровых деревьев густо поднимались кофейные кусты, но орхидеи, увы, встречалось сравнительно мало. Гораздо больше их было в горшках на подоконниках деревенских домов.
Меня заинтересовало, используются ли орхидеи в каких-либо иных целях, кроме декоративных. Толком ответить на это никто не мог. Однако в маленьком поселке Суаза я видел, как старуха заваривала чай из листьев эвкалипта, фиалки, лепестков цветов лимонов и белой разновидности Cattleya. Она поднесла мне кастрюлю с готовым напитком, и, вдохнув терпкий его запах, я зажмурился и чихнул.
«Этот чай облегчает дыхание и лечит от кашля, — сообщила мне бабушка. — Попробуйте немного».
Прозрачный коричневый отвар оказался горьковатым на вкус. Я представил себе лицо городского цветовода, увидевшего, как дорогую белую орхидею кидают в кастрюлю с кипятком в деревенской кухне...
Луис Марден
Перевела с английского А. Резникова
Гарри Гаррисон. Неукротимая планета
Продолжение. Начало в № 5.
Как только корабль вышел на орбиту, капитан пригласил Язона и Керка. Керк рассказал начистоту о ночных происшествиях, умолчав лишь о том, что Язон —профессиональный игрок. Словом, нарисовал привлекательный портрет двух удачливых иностранцев, у которых кассилийцы задумали отнять честно выигранные деньги. Его рассказ превосходно согласовался с представлением капитана о Кассилии.
Перелет до Дархана длился недолго. Так как у Керка с Язоном не было багажа, они первыми прошли через таможню. Выходя из здания, Они увидели, как поодаль приземляется другой корабль. Керк остановился, наблюдая посадку, и Язон последовал его примеру. Корабль был серый, изборожденный рубцами. Старенький транспорт, но пушек не меньше чем у крейсера.
— Это, конечно, твой, — заметил Язон.
Керк кивнул и направился к транспортному кораблю. Когда они подошли, открылся люк, но никто их не встретил. Автоматический трап со стуком дотянулся до земли, грузный Керк, живо вспорхнул по нему, и Язон угрюмо вскарабкался следом. Керк сам задраил люк, и под звуки стартовой сирены они устроились на ложах. Взревели рабочие двигатели, и на Язона навалилась перегрузка.
Когда Язон пришел в себя, на корабле уже царила невесомость. Он лежал с закрытыми глазами, ощущая, как боль постепенно отпускает его. Вдруг совсем рядом раздался голос Керка:
— Это я виноват, Мета. Надо было предупредить тебя, что у нас на борту непривычный пассажир. А то ты всегда рвешь с места, так что кости трещат.