— Но насколько я понимаю, ваши с царем Александром отношения не были таким уж строго охраняемым секретом.
— Конечно нет, — беззаботно ответила Мария, никогда не скрывавшая интимной близости с императором. — Они были источником бесконечных сплетен, но вот о содержании наших личных разговоров посторонним знать не полагалось. Даже тем, чья преданность Романовым никогда не подвергалась сомнению.
Софья напряглась.
— Вы рассказали о своих разговорах с Александром Павловичем герцогине Хантли?
— Я знала, что ей можно доверять, — с ноткой обиды заявила княгиня. — К тому же мне надо было с кем-то поделиться. Не могла же я держать при себе свои самые сокровенные мысли. Все женщины Петербурга умирали от зависти ко мне. Все хотели бы оказаться на моем месте.
— Они и сейчас завидуют, — поспешно вставила Софья, зная, что матери будет приятно это услышать. Вытянуть из нее что-то можно было только лестью, а в том, что вытягивать нужно, она уже не сомневалась. — Но вы редко бываете неблагоразумны.
Однако смягчить Марию оказалось не так-то просто.
— Я и подумать не могла, что письма увидит кто-то, кроме герцогини.
Сердце Софьи оборвалось.
— Значит, их видел кто-то еще?
— Ты вовсе не обязана при каждом случае напоминать, какой безрассудной дурочкой я была. Понимаю, ошибок наделала немало.
— Хорошо. — Софья сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. — Если я правильно поняла, в этих письмах содержатся сведения, которые могли бы повредить царю?
— Все гораздо хуже. Враги царя, если завладеют ими, смогут уничтожить его.
— Уничтожить? — изумилась Софья. — Не может быть. Вы конечно же преувеличиваете?
— Если бы…
— Матушка?
Мария грациозно опустилась на стул с мягким, обшитым парчой сиденьем. В утреннем свете под глазами у нее обозначились тени, а пухлые губы словно оказались заключенными в скобки морщин.
И все мелодраматические намеки на близящуюся опасность померкли на фоне этой страшной картины.
— Править такой страной, как Россия, дело необычайно тяжелое. — Мария понизила голос. — Здесь всегда зреют волнения, здесь измена — едва ли не любимая игра дворянства, но в последние годы положение заметно изменилось к худшему. Александр много путешествует по миру, и трон слишком долго остается незанятым. Такое положение вещей подталкивает врагов к новым заговорам.
— Их и подталкивать особенно не требуется.
— Возможно, но эти люди смелеют буквально с каждым днем.
Софья облизала пересохшие губы.
— И в тех письмах есть нечто такое, что даст врагам Александра Павловича оружие против него?
— Да.
— И что же… Мать повелительно подняла руку: