— Я и не намерена платить, — резко бросила Мария. — Ни рубля. По крайней мере до тех пор, пока не удостоверюсь, что письма действительно в руках этого мерзавца. В чем я сильно сомневаюсь.
— Почему?
— Потому что, когда вымогатель собрался уходить, я попросила Геррика Герхардта проследить за ним.
Софья вздохнула. Геррик Герхардт был ближайшим советником Александра Павловича и самым необыкновенным человеком из всех, кого она встречала. От его цепкого, внимательного взгляда не ускользало, казалось, ничто. Зная о его преданности императору, можно было не сомневаться: любая угроза будет устранена безжалостно и решительно. Находясь рядом с ним, каждый чувствовал себя неуютно, ведь по малейшему знаку этого человека вас могли запросто отправить в темницу.
— Конечно, — прошептала она.
Мария пожала плечами; похоже, она не разделяла страха дочери в отношении Герхардта.
— Я уже сталкивалась с чем-то подобным. Само мое положение привлекает многих, кто хотел бы, используя меня, так или иначе повлиять на Александра Павловича.
Для Софьи признание матери не стало откровением. К ней самой нередко обращались люди, рассчитывавшие склонить императора к принятию того или иного решения.
Смешно. Неужели они не понимают, что у нее нет никаких возможностей повлиять на царя?
— И что Геррик? Удалось ему выследить вашего вымогателя?
— Да. Им оказался некто Николай Бабевич. Его отец — русский офицер, а мать… — Мария зябко повела плечами, — француженка. Такой неприятный народ эти французы. Им абсолютно нельзя доверять.
Этого мнения матери Софья не разделяла. Мария, как и многие люди ее поколения, слишком хорошо помнили вторжение Наполеона и разорительную войну с ним.
— Его схватили?
— Геррик решил, что будет лучше, если злодей пока останется в неведении. Пусть думает, что его маленькая тайна не раскрыта.
Софья покачала головой. Да что ж такое с ее матерью? О чем она только думает?
— Я, конечно, плохо представляю, как работает правительство, но если известно, кто злодей и где он находится, то почему бы не арестовать его прямо сейчас? — простодушно спросила она.
— Мы не знаем, действует ли он в одиночку или у него есть сообщники.
— Но Геррик, по крайней мере, вернул ваши письма?
— За Бабевичем установлено наблюдение, так что, если письма у него, он рано или поздно приведет нас к ним.
Похоже, настаивать на незамедлительном аресте шантажиста не имело смысла. Если Геррик решил, что злодей пока должен оставаться на свободе, так и будет, своего мнения он не изменит.
Придя к такому заключению, Софья постаралась получить ответ на другие вопросы.