Гудит, шумит кирмаш. Манит то в ту, то в другую сторону...
Стремительно взлетают качели: по традиции ни один белорусский кирмаш без них не обходится. Девушки в белых вышитых кофтах закрывают глаза от захватывающего дух полета и громко визжат.
А рядом идет упорная борьба за призы, которые подвешены на высоком столбе. Чтобы снять приз, нужно добраться до самой верхушки скользкого столба. Желающих много, но пока что никто не залез выше середины. Вдруг появился рыжий парнишка, скинул башмаки и проворно, одним махом вскарабкался на столб. Он дотянулся до колеса, на котором висели сапоги, корзина с живым петухом, бутылка шампанского, связка бубликов, и сорвал шампанское. По правилам игры можно было снять только один приз. Парнишке пришлось спускаться на землю. Отдышавшись, он снова полез на столб. Сорвал петуха с корзиной.
— Слушай, хлопчык, можа, хватит, а? — смеялись зрители. — Оставь другим!
— А я что? Полезайте!
Но никто не двинулся с места, и парень в третий раз по-обезьяньи начал карабкаться на столб...
Я свернул к «аппетитным» рядам. В белорусской бульбяне можно было отведать дранки, картофеля, фаршированного грибами и рыбой. В молдавском винном погребке — различные вина и напитки, в украинском шинке подавали полтавские вареники, похожие на варежки...
Я не успел еще как следует насладиться этой кухней, как услышал:
— Цыгане! Цыгане приехали!
Мимо меня с песнями, позванивая бубенчиками, вихрем пронеслись лошади. Телеги с цыганами направлялись в глубь парка. Вместе с толпой я поспешил за ними.
Когда подошел, цыгане уже заканчивали разбивать табор. В центре его полыхал огромный костер. Нарядные цыганки с ребятишками сидели на земле и раскладывали на темных скатертях еду, готовились к пиршеству.
А неподалеку от костра два цыгана с черными, прокаленными солнцем худощавыми лицами, развлекая публику, разыгрывали сцену купли-продажи лошадей.
Один держал по уздцы лошадь и, усиленно жестикулируя, — говорить ему мешала трубка, которую он не выпускал изо рта, — демонстрировал достоинства своего коня. Но другой, хитровато прищурив глаза, улыбался и говорил, что лошадь старая и дряхлая, что на ней далеко не уедешь. Тогда хозяин лошади позвал мальчишку лет двенадцати, который будто бы только и ждал, чтобы одним прыжком оказаться на спине лошади. Когда мальчишка вцепился в ее загривок, цыган взмахнул кнутом, и лошадь тотчас вздыбилась, широко раздув ноздри, и вскачь понеслась по кругу. Толпа восторженно ахнула. Старый цыган что-то крикнул мальчишке. Тот на полном скаку осадил лошадь. Ее взяли под уздцы и стали проверять зубы: не стерлись ли? Убедившись, что лошадь молодая, продавец и покупатель принялись хлопать друг друга по ладоням. Сделка состоялась. Затем цыгане подошли к костру. Молодая цыганка поднялась им навстречу с двумя бокалами красного вина. Цыгане приосанились, чинно взяли бокалы и, не торопясь, выпили до дна. Потом посмотрели друг на друга, весело перемигнулись и схватили гитары. Они разом ударили по струнам и пустились в пляс. Через пять минут весь цыганский табор кружился в танце. А впереди всех, выбивая ногами дробь и позабыв все на свете, носился маленький наездник...