Эйб покачал головой.
— В подлеске слышался треск,— сказал я.— А потом он вдруг пронесся мимо меня, будто...
— А до того? Вы слышали в кустах какие-нибудь голоса, крики?
— Нет, ничего такого.
Кэрби-Смит повернулся и посмотрел на лица окружавших нас африканцев, затем принялся расспрашивать их на суахили. Но они только качали головами и возбужденно тараторили визгливыми от злости или страха голосами. В конце концов Кэрби-Смит выставил караул и вернулся в свою палатку. Лагерь мало-помалу угомонился, но я долго не мог уснуть. Было почти пять часов, и я лежал без сна до тех пор, пока из-за гор не начал просачиваться рассвет, сопровождаемый болтовней мартышек и набирающим силу птичьим гомоном.
Это была заря страшного дня.
Рассвет был прохладен, воздух свеж, над деревьями высились темные горы. Показался выбритый и одетый Эйб. Он вручил мне кружку чаю.
— Шевелись, через несколько минут снимаемся.
В лагерь въехал грузовик, из кабины выпрыгнул сержант и, подойдя к Кэрби-Смиту, отдал честь. Все подняли глаза, заслышав рев самолета. Он прошел над верхушками акаций и унесся на север.
— Одевайся,— сказал Эйб,— не то тебя оставят.
— Зачем тут самолет?
— Разведчик. Пилотом на нем знакомый Кэрби-Смита, Джеф Сондерс.
Я одевался, когда появился Каранджа с двумя тарелками.
— Десять минут,— сказал он.— Хорошо? Сегодня вы возьмете отличные картинки.
Кэрби-Смит на своем «лендровере» возглавил караван. Рядом с ним сидела Мери, сзади — два африканца. Мы были в последнем грузовике. Каранджа стоял рядом со мной, вцепившись в поручень.
Скоро мы оказались в буше и начали продираться сквозь колючие кусты; ветки хлестали, а пыль душила нас. Самолет кружился и пикировал на рощицу зеленых деревьев, едва не задевая кроны крыльями. Буш становился все гуще, а потом мы очутились на поляне, и Кэрби-Смит выскочил из «лендровера». Первый грузовик остановился, стрелки с карабинами бегом заняли позиции.
Когда я снова огляделся, мы были уже одни и ехали медленнее; сидевший рядом с водителем человек поднялся на ноги, сжимая что-то в руке. Блеснул серебристый металл, и самолет прошел над нами, наполнив воздух ревом моторов. Раздался резкий отрывистый хлопок, потом визг и трубный звук.
Внезапно я увидел их — серые массы, похожие на холмы, шевелились в буше, сбиваясь в кучу. Водитель нажал на тормоза, когда один из слонов развернулся, мгновенно растопырив уши и вытянув вперед хобот. Я увидел маленькие горящие глазки и услышал тонкий яростный визг, когда слон молниеносно и без малейших колебаний бросился на нас. Водитель дал задний ход, и мы попятились, ломая кустарник. Тот человек, что сидел в кабине, неистово замахал рукой, давая знак двигаться вперед. Огромный слон маячил перед нами, поднимая ногами пыль. В воздухе пролетел какой-то предмет, сверкнула вспышка, грохнул взрыв, и слон ошеломленно остановился. Водитель давил на клаксон, Каранджа вопил, все мы что-то кричали, а загонщик, бросивший шумовую гранату, дубасил по дверце. Грузовик стоял на месте, мотор работал вхолостую. Огромный зверь потряс головой и повернулся, чтобы присоединиться к стаду. Сняв руку с клаксона, водитель сказал что-то соседу. Тот кивнул.