Барон Беркет (Чернобровкин) - страница 3

Наверху открылось окно – из дыры в стене вынули деревянную заслонку – и раздался задиристы молодой голос:

– Ничего не получишь!

– Это бабушка надвое сказала, – перевел я на норманнский русскую поговорку и приказал своим лучникам: – Умфра, возьми троих и идите на ту сторону дома. Всех, кто будет вылезать через крышу, убивайте. Остальные обыщите двор. Выгребайте все, что найдете.

В пристройках и в кладовой на первом этаже нашли только старую кобылу, полтора десятка кур и разный сельскохозяйственный инвентарь типа деревянных грабель и вил. Все вместе не тянуло даже на стоимость овец, не говоря уже о штрафе.

– Снимайте с пристроек солому, несите в кладовую, – приказал я.

Валлийцы быстро сгребли с крыш потемневшую сверху солому, отнесли ее на первый этаж дома. Когда там набралась порядочная куча, я отдал следующий приказ:

– Поджигайте.

Солома сверху была сырая от росы, давала много белого густого дыма. Он заполнил кладовую, выбрался наружу и толстым щупальцем полез вверх по стене. Вскоре огонь разгорелся сильнее, и дымом заволокло весь дом. Мы отступили подальше. Рыцарь Медар выходить не хотел и даже голос не подавал. Солома вскоре сгорела, но внутри что-то потрескивало. Наверное, горели балки потолка. Когда дым осел, увидели, что окно отрыто, а дверь по-прежнему закрыта. Внутри загрохотали, падая, балки. Следом загорелась крыша дома, потом огонь перекинулся на пристройки. Вряд ли в доме остался хоть кто-нибудь живой.

– Уходим, – решил я. – Позовите наших с той стороны дома.

Умфра догнал меня и доложил:

– Он пытался вылезти через крышу. Мы его убили.

– Один? – спросил я.

– Да, – ответил Умфра.

Уверен, что Медар был в доме не один. Почему остальные не захотели выходить? Задохнулись раньше? Что ж, они сами выбрали свою смерть.

Я подъехал к ближнему дому его деревни. Крестьяне сбежали в лес и наверняка попрятали все ценное. В доме был седой старик с трясущейся головой.

– Ваш хозяин украл у меня тридцать овец. Возвращать краденное не захотел, предпочел умереть, – сказал я. – Сегодня до вечера вы пригоните в Баултхем столько же овец. Если нет, завтра я приеду сюда и сожгу всю деревню. Ты меня понял?

– Понял, сеньор, – тряся головой, подтвердил старик.

Вечером овцы были возвращены хозяевам. Мы переночевали в деревне, а утром я со своими рыцарями и оруженосцами поехал в Линкольн. Надо было обсудить происшествие с Вильгельмом де Румаром, графом Линкольнским. Его братец все-таки числится шерифом здесь. Пока что числится. Я не собирался убивать молодого засранца, поэтому не поинтересовался, как к этому отнесутся власти.