Я не ошибся. От второй порции слабительного меня чуть не вырвало. Но я сдержался, вытер губы тыльной стороной ладони, скорчил зеркалу гримасу.
Виктория зачарованно смотрела на меня.
— Только потом не рассказывай мне, как все прошло.
— Главное, вернуть номерок. А остальное меня не волнует.
— Тебя, возможно, нет. Но бедная женщина, которая будет прибираться в моем номере, может с тобой не согласиться.
Я повернулся, встретился с Викторией взглядом. Потом ее что-то заинтересовало на потолке, она сунула мне футболку и повернулась к двери.
— Оденься. А потом расскажешь мне остальное.
Я уже успел рассказать ей, как меня увели из Центра Помпиду и о случившемся в книжном магазине, включая нападение Франчески на мой больной палец. Но потом я попросил ее помочь мне с волосами, и рассказ пришлось прервать, поскольку слышала она меня плохо — ведь я говорил, наклонившись над ванной.
Я вышел из ванной, надел футболку и вновь провел рукой по пушку на затылке. Ощущения возникли необычные. Все выпуклости и впадины прощупывались чересчур хорошо. И я не мог утверждать, что мне это нравилось.
— Перестань суетиться и рассказывай. — Виктория протянула мне асептическую мазь и бинт, которые взяла на регистрационной стойке. Я сел за стол в углу комнаты, намазал укушенный палец мазью, сцепил два больных пальца, начал обматывать их бинтом. Картина со сценкой на Монмартре, ставшая причиной всех моих злоключений, стояла у ножки стола. Я с трудом подавил желание дать ей пинка. Судя по тому, как относилась ко мне удача, все закончилось бы переломом одного из пальцев ноги.
Виктория нетерпеливо цокнула языком. Она сидела на кровати, сложив руки на груди.
— На чем я остановился? — Я все наматывал и наматывал на пальцы бинт.
— Франческа предложила тебе принять участие в этом дурацком ограблении и ты, будучи полным идиотом, согласился.
Я пожал плечами.
— Отмолчаться я все равно не мог. А так она мне хоть что-то объяснила. Хочешь послушать?
— Конечно.
— Ладно. — Я легонько ткнул картину ногой. — Бумаги и документы, которые мы нашли в этой картине, имеют прямое отношение к планируемой краже «Гитариста».
— Это мы уже знали.
Я посчитал, что бинта достаточно, и протянул руку Виктории. Она отрезала оставшийся и двумя полосками пластыря закрепила бинт.
— С одной поправкой… — Я поморщился, когда она натянула пластырь. — Мы думали, что знали. Теперь знаем наверняка.
— Хорошо. — Виктория разгладила пластырь. — И что это нам дает?
— Многое проясняется. На чертежах — планировка музея. Не самая редкая информация, но точно не помешает. Электрические схемы куда важнее. На них показан рубильник, который отключает камеры наблюдения, расположенные в непосредственной близости от «Гитариста».