— У тебя есть что-то для меня? — спросил я Пьера.
Он кивнул, пригубив эспрессо.
— Тебе интересно? Я думал, может, с твоей книгой…
Взмахом руки я отмел его сомнения.
— Мне интересно.
— Хорошо. — Он подождал, пока официантка поставит передо мной чашку кофе и отойдет. Кофе пахнул отлично, даже сквозь слой вспененных сливок. — А твоя рука? — По голосу чувствовалось, что он сожалеет о необходимости задать этот вопрос.
— Нормально. — Инстинктивно я убрал правую руку под стол, потом улыбнулся, осознав, что делать этого не следовало, и, пожав плечами, протянул руку к Пьеру, повернул ее ладонью вверх. Он пощупал раздувшиеся суставы среднего и безымянного пальцев. Безымянный палец чуть искривился в последние месяцы, и, по правде говоря, его вид тревожил меня больше, чем подагрическая боль суставов. Пьер мягко нажал на распухшие суставы, и я постарался не поморщиться.
— У меня есть лекарства. Таблетки. И ампулы для инъекций, если станет худо, — сказал я.
— Слишком худо, чтобы работать?
— Пока до этого не дошло. — Я убрал руку. — Я могу печатать. И вскрывать замки. Указательный палец в полном порядке, а это главное.
Пьер кивнул, откинулся на спинку стула. Моргнул, левым глазом чуть позже правого. Отличную мы составили пару — скупщик краденого с родимым пятном на лице и взломщик, страдающий артритом.
— Работа простая. Но мой клиент… осторожен.
— Они не хотят ошибок?
— Совершенно верно. Ты должен взять только одну вещь.
— Какую?
— Картину.
Я чуть не задохнулся. Мне всегда казалось, что профессионального взломщика нужно нанимать именно для кражи картин. Деньги, к примеру, грязные бумажки в сравнении с ними, а иметь дело с наркотиками я всегда отказывался. И потом такая кража имела свои плюсы. Как правило, клиент хотел заполучить картину, чтобы любоваться ею в одиночестве, и это сводило риск к минимуму.
— Какого художника? — спросил я.
— Подписано Мэньи. Начало двадцатого столетия.
Я даже немного расстроился. Полагаю, каждому свойственно честолюбие, вот и я надеялся когда-нибудь украсть что-то особенное. Картину Дега, даже Сезанна. Что ж, видимо, время еще не пришло.
Я выдохнул.
— Описание есть?
Пьер сунул руку в карман рубашки, достал полароидную фотографию и положил на стол передо мной. Я ее взял, всмотрелся. Увидел не так много, как хотелось бы. Сделали фотографию при вспышке, которая «смазала» изображение.
— Разумеется, масло, — пояснил Пьер. — Уличная сценка на Монмартре. Цветочница и молодая женщина с зонтиком…
— Фотография ужасная.
— За картину ты получишь десять тысяч.
Я изогнул бровь.
— Правда?